"Борис Александрович Алмазов. Считаю до трех (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Больше всего поразил Лёшку пейзаж. Он был похож на те, что рвал
Вадим, на нём была всё та же деревня, и всё-таки этот этюд очень от них
отличался!
Там деревня была очень хорошо нарисована, всё было написано очень
похоже, но только на такую картину посмотришь и скажешь: "Ну и что? Мало
ли таких деревень?" А здесь все избы, все деревья казались живыми... Не то
что живыми деревьями, а какими-то странными существами.
Вот изба деда Клавдия, она была похожа на деда, на бабушку Настю...
Старые морщинистые брёвна, коричневые стены, добрые, подслеповатые,
старческие глаза-оконца. Камни у ворот, как припавшие к земле... Тёмное
окно подпола, чердак...
Так и казалось, что сейчас между брёвнами просунется смешная
короткопалая рука домового и поманит: "Эй! Иди домой!"
На последнем листе был нарисован тот мужик в зелёной шляпе. Он стоял
как был - в широком костюме и пёстром галстуке, но странной была под его
ногами земля, изрытая бороздами. Лёшка присмотрелся и увидел, что это
руки, которые бережно поддерживают его. Старые руки, все в трещинах и в
венах...
Лицо у мужика было счастливым и детским, на шляпе у него сидел тот
петух с крана от самовара, который ему подарил Катеринин брат...
Петух пел, а мужик улыбался и слушал...
- Да! - сказал Антипа. - Вот ведь как.
- Вам нравится? - спросил Вадим. Никогда Лёшка не слышал у него
такого робкого голоса.
- Я, - ответил Антипа медленно, - этих делов не понимаю... Может, тут
чего и не так, а сердце щемит... Это вот надо Клавдию показать, он про всё
может словами говорить, а я не могу. Мне не сказать. Я вот чувствую, а
сказать не могу.
Он постоял, посмотрел ещё на рисунки.
- Да, - вздохнул он, поправил рукой бороду. - Я вот, - сказал он, -
вам одеяла привёз. Орлик! - позвал он, высунувшись из избушки. - Орлюшка.
Из-за деревьев вышел тот самый седой конь с проваленной стариковской
спиною, что видел ночью Лёшка.
- Вот, помогает мне на старости лет, - объяснил Антипа. - Некуда его
теперь ставить, сарая-то ему не выстроили в посёлке. Теперь со мной, как
собачка...
Конь грустно и шумно вздохнул.
- Что ж он, так с вами и ходит? - удивился Лёшка.
- Да нет, - сказал Антипа, снимая со спины коня маленький вьючок. -
Пасётся где на полянке, я по своим делам хожу, а вечером на пост мой
егерский приходит. Он ведь, Орлик, у нас конь заслуженный... После войны
на пять деревень огороды пахал, сколько детишек выкормил...
Конь, понимая, что говорят о нём, встряхивал кожей, нюхал выгоревшую
траву...
- Он и нынешней зимой двух ребят из бурана вывел. Катерину видал? Ну,
плясунью-то... Замёрзла бы без него. Её и Петра Столбова, ровесник,
наверно, твой будет.
Лёшка отломил горбушку хлеба, подал коню. Орлик понюхал её и
осторожно взял чуткими губами.
- Что, - сказал, уходя в темнеющий по-вечернему лес, Антипа, -