"Борис Александрович Алмазов. Считаю до трех (Повесть) " - читать интересную книгу автора

спать не ложилась, зато здесь на его диване валялась Колькина одежонка.
"Ну вот, - подумал Лёшка. - Не пустует моё место. Нечего мне тут
делать". Но странное дело: не было у него злости на этого малыша, да и о
матери он думал как-то иначе, чем вчера, так и стояло перед ним её
плачущее лицо.
- В морг поехала! - усмехнулся он.
- Ага! - кивнул мальчишка. - А меня тут оставили. Если, мол, Алёша
жив и придёт, его надо покормить. Вот я сижу, жду, обед грею.
- Спички детям не игрушка!
- Я всегда сам разогреваю! - сказал Колька. - Я не спичками, а
электрозажигалкой. Она как пистолет: ты-дых - и загорелась.
- Где ж ты научился? - спросил Лёшка. Раньше он никогда с такими
малявками и не разговаривал.
- Чему война не научит, - по-стариковски вздохнул Колька.
- Кто так говорит?
- Не говорит, а говорил, - опустил голову Колька. - Дедушка мой
говорил, у него потом осколок стронулся...
- Куда стронулся? - спросил Лёшка и вспомнил тот чугунок, что бабушка
подняла.
- "Куда"... В сердце, куда же ещё! Тебя как зовут?
- Иванов, - торопливо ответил Лёшка.
- Ты есть будешь? Папа целую кастрюлю щей наварил.
- Он у тебя и щи варить умеет? - зло усмехнулся Алёшка.
- Он всё умеет, - гордо ответил Колька. - И шить, и стирать, и полы
мыть... Он же моряк!
"Какой он моряк!" - чуть было не сказал Лёшка, но глянул на жиденькие
плечишки и пушистый Колькин затылок и не сказал.
Мальчишка, натужившись, снял с плиты кастрюлю, перетащил её на стол,
поставил тарелку.
Высунув от усердия язык, отрезал большой ломоть хлеба.
- Садись, ешь, - позвал он Лёшку.
- Да я не хочу!
- Ну вот! Хлеб уже отрезанный, а ты отказываешься, так нельзя, раз
хлеб уже отрезали... Я тебе уже всё налил... Садись! Несолёно? - спросил
Колька. - Папа всегда посолить забывает.
Он взял щепотью соль и потрусил её над Алёшкиной тарелкой. Кусков
подивился, какие у него маленькие пальцы.
- Ты не бойся! - перехватил его взгляд Колька. - Я руки мыл.
- Слушай... - Лёшке кусок был поперёк горла. - Ты всегда такой был?
- Какой?
"Как старичок", - чуть было не сказал Кусков, но осёкся.
- А игрушки у тебя есть?
- Ого! Ещё как есть! - просиял Колька. - Целый чемодан! Мало что
чемодан! Мне в детдоме кахей подарили!
- Что?
- Кахей! Настольный!
- Не кахей, а хоккей! - поправил Лёшка. - В каком это детдоме?
- Ну я же в детдоме жил, когда дедушка умер. Меня же не с кем было
оставлять, когда папа работал.
- Давай сыграем, - предложил Кусков.