"Борис Александрович Алмазов. Деревянное царство (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- А зачем её доить? - удивилась девочка, открывая дверь. - Разве её
утром не доили? Её теперь только часов в шесть доить нужно. Сейчас у неё и
молока-то нет. Марусенька моя хорошая! На-ко, я тебе хлебушка припасла! -
Корова потянулась к девочке успокоенно и доверчиво, аккуратно взяла хлеб и
стала шумно двигать челюстями.
- Кушай, моя хорошая! - приговаривала Катя, почёсывая её между
рогами. Петька бы тоже не отказался от куска хлеба с солью. - А я бабушку
с дедом Клавой встретила, они в Староверовку на митинг пошли.
- На какой митинг? - спросил Петька, рад-радёхонек, что спасён.
- Памяти погибших партизан. Их каратели к болоту прижали, а они
отстреливались до последнего патрона. Все и погибли. Их в Староверовке
похоронили. Восемь человек. Пятеро из нашей школы - комсомольцы. Пойдёмте?
- Обязательно. Только я ещё не завтракал.
- Ух, как у вас душно! Так и угореть можно! - сказала Катя, когда они
вошли в горницу. - Что ж вы заслонку-то не открыли?
Петька покраснел, но, к счастью, он был так перемазан сажей, что под
её слоем ничего не было видно. Пока он умывался, Катя разогрела еду и
накрыла стол. Петька ел, а она смотрела на него, подперев щёку рукой,
совсем как бабушка Настя.
- Зайдём к нам? Может, папа приехал - нас на тракторе в Староверовку
отвезёт, - сказала она, убирая тарелки.
Дом, в котором жила Катя, был недалеко, улицу перейти. Когда Петька
вошёл в горницу, ему показалось, что он попал в детский сад. Две
девчонки-близнецы что-то рисовали. Мальчишка лет семи крутил
радиоприёмник. Другой, поменьше, хныкал, стоя в перевёрнутой табуретке.
Ещё одного, грудного, качал на руках высокий, широкоплечий и русоголовый
мужчина. Полная румяная женщина возилась у печки и ворчала на пацана,
который сидел на горшке посреди комнаты.
- Дай молока! - требовал он.
- Подой быка! - отвечала мать. - Отлепись от своего горшка! С утра
приклеился!
- Это атомобиль! - сказал мальчишка, загудел и поехал по половице на
горшке. - Дай молока! - закричал он опять.
На Петьку уставилось шесть пар синих глаз. И в избе сразу стало тихо.
А тот, что катался на горшке, поехал под стол от греха подальше.
- Это - Петя! - объяснила Катя. - Ну, на митинг-то поедем?
- А как же, - сказал отец, - одевай малышей.
- А ну, быстренько! - захлопотала Катя, и в руках у неё замелькали
чулки, валенки, рубашки. Она так ловко одевала малышей, что Петька от
удивления рот открыл и пришёл в себя, когда его потянул за штанину малыш и
сказал:
- Дядя! Ну-ко застегни мне лифчик назаду!


Глава десятая

"Сынушка мой горький!"

- Лайнер! Лайнер! - пищала малышня, проезжая мимо дома деда Клавы. -
Поехали с нами!