"Борис Александрович Алмазов. Деревянное царство (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Глава седьмая

Деревянного рукомесла мастеры

Дед не угомонился, он и дома всё рассказывал, что поле его осушили.
Да всё себя ладонями хлопал, да всё охал и радовался. Хорошо бы один день,
а то и второй, и третий... Собирался пойти поглядеть, как там работают.
Всё в окно смотрел да головой сокрушённо мотал, потому что за окном мела
такая метель, какую только в кино показывают: света белого не видно. Ни о
каких лыжах, ни о каких лесных прогулках и речи быть не могло!
Плохо было Петьке. Не привык он к деревенской жизни. Спать ложились
вечером рано. Часов в девять. Закрывали ставни, гасили свет, и всё
погружалось в такую тьму, словно избу опустили в бассейн с тушью. Петька,
дома не ложившийся раньше двенадцати, страдал и ворочался в темноте. В
голову ему лезла всякая чепуха. Страшные ночные звуки наполняли избу. То
мышь заскребётся. То вдруг покажется, что ходики стали так тикать, что дом
сейчас раскатится по брёвнышку. То дед заворочается на печке, двинет
локтем в стену. То в диване, на котором спал Петька, запоют пружины...
Невозможно уснуть.
Зато утром Петька мучительно просыпался в пять часов. Собственно,
специально его никто не поднимал, валяйся хоть до обеда. Но в пять утра
котёнок по имени Лазер, потому что лазал где не надо, забирался в кухонный
стол и начинал громыхать посудой. И если стол бывал заперт, принимался
скрести дверь и мяукать. Вслед за ним начинал лаять на дворе дурашливый,
хитрый и весёлый пёс Лайнер. "Дворянин! Лайнер!" - называл его дед за
беспородность и неудержимую страсть лаять просто так - для развития
голосовых связок. За Лайнером вступал в хор петух Коля, он кукарекал
подряд не менее двенадцати раз.
- Ну, - говорила шёпотом бабушка Настя, - Коля проснулся - день белый
начался. Надоть вставать - за труды приниматься. - Она сильно возражала
против тех диковинных имён, что дал дед коту и собаке, и звала петуха
ласково - Коля, хотя дед собирался назвать его Оратор, потому что петух
всё время что-то втолковывал курам.
Бабка вставала, убирала постель с сундука, на котором спала. Начинала
греметь вёдрами, плескать водой - собиралась доить корову. На некоторое
время становилось тихо. Проснувшийся Петька задрёмывал опять. Но не
надолго: просыпался дед. Он резко садился на печи и стукал головой в
потолок.
- Ах, чтоб ты прокисла! - крякал он, потирая шишку на лбу. Шишке этой
было уже много лет, потому что дед колотился в потолок ежедневно.
Постанывая и напевая, он слезал с печи и начинал внушать котёнку, что
нужно не попрошайничать, а работать - мышей ловить, тогда не надо будет по
шкафам лазать. После того как дед полностью тратил на котёнка запас
нотаций, он напоследок называл его империалистом и экспроприатором.
- Воды небось не хочешь, Муссолиня несчастная?
Но котёнок начинал пить.
- Господи! - удивлялся дед. - Совсем голодная животная! Настя! Где
молоко-то?
Потом дед, подвывая, мылся в сенях ледяной водой. Помывшись, он шёл в
боковушку, где у него стоял токарный станок, и начинал работать.