"Борис Александрович Алмазов. Я иду искать (Повесть) " - читать интересную книгу автора

ахнула... Что именно, я так и не смог придумать, хотя весь вечер на диване
валялся и в потолок глядел. Единственно, что я точно понял, - джинсы мне
совершенно необходимы! Я в них сразу взрослым буду, как отец, а может,
даже и лучше буду выглядеть! Особенно если у меня ещё будет курточка
"Сафари" и хорошие туфли на каблуках!
Но я понимал, что этого тоже ещё не достаточно!
Васька, как я ему велел, притащил мой портфель. Смешно подумать, но
завидую ему, хотя я отличник, и у меня всё есть, и квартира у нас такая
большая, и у меня своя комната, и джинсы у меня будут такие, какие ему всю
жизнь, может, носить не придётся... А вот завидую! С ним никогда ничего не
случается. У меня за один только день всяких событий и приключений
миллион: и чердак, и директор, и следопыты, и Скворцова, и дед... У меня
тыщу раз сердце в пятки проваливалось, а он - на контрольной отсидел
спокойненько! Портфель мне принёс и теперь пойдёт на тубе дудеть.
У него трубища здоровенная - "туба" называется, самая большая труба в
духовом оркестре, - он её за спиной в мешке таскает. Правда, никто никогда
не слышал, как он на ней играет, но Васька говорит, что туба - инструмент
оркестровый, так просто на ней не играют... Но и оркестра, где Васька
играет, никто не слышал... И вот удивительное дело: всё равно ему все
верят. Он почти что ни с кем никогда ни о чём не разговаривает, а вокруг
него всегда ребята толпятся! Всё время ходит под ноги глядит - клад, что
ли, найти хочет? - и всё молчит, думает чего-то, и всегда такой
спокойный - меня даже зло берёт.
Пришёл, посидел, помолчал, посопел и говорит:
- Ну, я пойду! У меня что-то хомячки ничего сегодня не едят.
- Заболели, что ли?
Я только было подумал, что вот и у Васьки волнения есть, даже
обрадовался немножко, а он говорит:
- Нет. Просто у них настроения нету. Пойду им на тубе поиграю! Для
аппетита.
- Так ведь туба - инструмент оркестровый, - попробовал я Ваську
подковырнуть, но не тут-то было.
- Конечно, - согласился он. - Конечно, оркестровый, но хомячкам
нравится, когда я один играю! Они носами под мою тубу быстрее шевелят!
Ну почему я не могу быть таким спокойным, как Васька?


5 ИЮЛЯ 1939 ГОДА. 12 ЧАСОВ ДНЯ

- Пятнадцатую машину не видали? - спрашивал у всех встречных
лейтенант в разорванном вдоль всей спины комбинезоне, бережно неся
укутанную бинтами от плеча до пальцев левую руку.
Жара висела над степью, заваленной горевшими танками, раздутыми
трупами лошадей и людей, пыль мешалась с дымом и не давала дышать, земля,
перемешанная с какими-то рваными бумагами, тряпками, была залита мазутом,
завалена тускло блестевшими гильзами, вдавленными в гусеничные борозды
сапогами, винтовками, пушечными лафетами, касками и другим военным
хламом...
Лейтенант спустился к машинам и раскинутым тентам, ему показалось,
что в густой тени лежат какие-то узлы с бельём, белые тряпки торчали из