"С.Алесько. Крестный сын " - читать интересную книгу автора

все бы только начиналось - дознание, издевательства, возможные пытки. До
конца было бы еще очень и очень далеко. "А, ладно, плевать, вряд ли будет
хуже, чем раньше. Может, действительно удастся все изменить. Позорный столб,
да-а, докатился... Жаль, отец не дожил... А дружок у него ничего себе
старикан. Ловко взял меня в оборот. Правитель... Похоже, та еще заноза в
заднице. Ну да ладно, поглядим, кто кого."
Молодой человек сел на край ванны, сполоснул лицо и напился. Стало
немного легче. Пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, стал думать о другом.
"Сколько же я провалялся без сознания? Судя по состоянию ссадин, никак не
меньше четырех дней, скорее даже больше. Столько времени в горячке, без еды,
да я б с кровати встать не смог. Непонятно. Так, а щетина?" Он потер рукой
подбородок. "Пожалуй, должна бы длиннее отрасти... Получается, я был без
памяти пару суток. Ну у крестного и лекарь!"
Выпив еще воды, Филип решил осмотреться и, пошатываясь от слабости,
вышел из купальни, предварительно обернув вокруг бедер полотенце (мало ли
кого принесет в эти хоромы, а насчет его "интсрумента" и слухов крестный
абсолютно прав). На столике у кровати увидел пузырьки, баночки и листок
бумаги, исписанный довольно изящным почерком. "Похоже, меня лечила
женщина", - подумал он, отбрасывая волосы с лица, чтобы лучше видеть
написанное. Тут до него дошло, что есть еще одна странность. "Они не
остригли мне волосы! Что за черт! Кому понадобилось отмывать их от той
дряни, которой меня закидали?" Он помотал головой и втянул носом воздух:
никаких неприятных запахов. И вдруг ему вспомнилось мерещившееся в бреду
женское лицо невероятной красоты. В один из моментов просветления он даже
попытался спросить, кто она, но сил не хватило. Филип нахмурился и бросил
листок на столик. "Этого еще не хватало. Зачем старик приставил ко мне
женщину? Издевается? Так я точно долго не выдержу. И у него в прислугах
такие красавицы? Или мне в бреду примерещилось, что она настолько хороша? Я
почти уверен, что помню запах ее духов." Молодой человек снова взял бумагу с
инструкциями и принюхался. Да, если он сам себя не обманывает, это тот же
запах, легкий, почти неуловимый цветочный аромат.
Филип, наверное, еще долго размышлял бы на эту волнующую тему, но внизу
послышалось лязганье ключа в замке. Листок тут же оказался на столе, а
молодой человек в постели с закрытыми глазами и ровным дыханием.
Правитель поднялся в спальню и с неудовольствием взглянул на кровать:
мальчишка все еще спал. Столь долгий сон начинал раздражать сурового
крестного (он приходил сюда уже в третий раз), но будить парня, тряся за
плечо, после двух суток горячки ему не хотелось. Стараясь производить как
можно больше шума, Правитель сдвинул стоящие на столике пузырьки и поставил
туда корзинку, в которой громко звякнула какая-то посуда. Филип, наблюдавший
за вошедшим из-под чуть приподнятых век, решил, что вечно притворяться
спящим все равно не получится, собрался с духом, глубоко вздохнул и открыл
глаза.
- А, наконец-то! - проворчал Правитель.
- Доброе утро, или сейчас день? Извините, если заставил ждать, -
миролюбиво произнес Филип, садясь на кровати.
- Какая вежливость! Куда подевался твой прежний тон?
Молодой человек выглядел смущенным.
- Прежний тон... Приговоренный к смерти многое может себе позволить, -
невесело усмехнулся он.