"Генрих Альтов(Альтшуллер). Как стать гением " - читать интересную книгу автора

окончательному заключению. Подумал - расскажу, как оно есть, а вы уже сами
определите, когда возникло... когда впервые было сказано "а". Вот такая
история...
Мы устроили снова совещание с сокамерником и пришли к выводу, что... -
то есть он пришел к выводу - что теперь надо подраться со следователем.
Тогда загремишь в карцер, но следователя, по местному этикету, тебе заменят.
"А спать дадут?" - спросил я. "В карцере дают спать с 12 часов до 6. Такая
роскошь..." "А что надо для того, чтобы подраться," - сказал я.
"Ну, дашь ему в ухо, но не сильно". И вот с таким напутствием я пошел
драться. Первая мысль, с которой я пошел, была: чего я с ним буду драться в
одиннадцать часов? В холодном карцере сидеть лишнюю ночь. Раз в карцере
отбой в 12 часов, туда надо поспеть как раз к отбою. Ну, 12 часов, уже пора
принимать решение. Я встал... мне никогда в жизни не приходилось бить
человека там по лицу или как... Шли интеллигентские вяканья... Я увидел на
маленьком столике рядом с ним графин. У меня появилась сумасшедшая мысль -
взять графин и стукнуть его по голове. Он выбежал из-за своего письменного
стола навстречу мне, и мы почти одновременно схватились за графин. В это
время открылась дверь... ну, графин - он к себе тянул, я к себе... оба
растерялись страшно... Открылась дверь, вошел Малюта Скуратов со свитой.
Малюта Скуратов - это начальник отделения. Мне о нем много говорили, я его
сразу узнал - без грима, в форме полковника-танкиста, ну это так, для
порядка... А на самом деле - Малюта Скуратов, правда, без топора. "Что здесь
происходит?" Малышев бросил графин, я бросил графин, графин упал на дорожку
и не разбился чудом. Вода булькает... В тишине Малюта спрашивает: "Что здесь
происходит?" Тот говорит: на допросе находится такой-то, статья такая-то,
следователь такой-то. "Ну и что, - спрашивает Малюта Скуратов, - дал ли он
признание в своей антисоветской деятельности?" "Нет, он запирается,
отказывается сотрудничать со следствием..." - стандартный набор фраз. "А вы
что скажете?" - обращается Малюта ко мне. "Я не виноват, я понимаю, что все
так говорят, но если бы следователь что-то мог мне предъявить, а он не
предъявляет, у него нет никаких доказательств, относящихся к обвинению, и
поэтому он нарушает законность, не дает мне ночью спать, старается волевым
путем выжать признания". И тут происходит чудо: Малюта Скуратов обращается к
этому Малышеву: "Вы что, в самом деле не даете ему спать?" Тот на него
смотрит, как... Каждый допрос согласовывался, увязывался, а тут вдруг...
"Э-мэ-бэ..." - нечленораздельные звуки издает. "Вызовите конвойных".
Конвойные появляются. "Идите спать, - говорит мне ласково Малюта, - вам
можно спать всю ночь, спите спокойно, допроса сегодня не будет". Ну и я,
благословенный самым главным, спокойно прохожу под взглядом следователя к
дверям и пошел. Там уже предупреждены, что мне разрешено спать, открывают,
укладывают, постель поправляют, полный сервис. И я сижу две недели после
этого со своим сокамерником, и мы не можем понять, почему, что произошло. В
карцер не посадили, на допросы не вызывают... Первые двое суток я и днем
спал нахально - никто не возражал. Наконец вызывают на допрос. Ведут к
кабинету. В кабинете совершенно незнакомый человек. Такой высокого роста,
полный, респектабельный, в гражданском костюме, вальяжный человек. "А-а...
твою мать, заходи!" Зная их нравы, я понял, что был тепло встречен новым
следователем. "Садись, садись сюда! Да не надо на табуретку, сюда садись".
Ставит мне кресло. "Ну, теперь расскажи, как ты уел этого Малышева". Я
посильно отвечаю на все эти вопросы, и только тут начинаю догадываться о