"Генрих Альтов(Альтшуллер). Угол атаки" - читать интересную книгу автора

давление ацетилена в баке. Стрелка медленно, словно нехотя, ползла к цифре
"2". Яшка ерзал подо мной, он никак не мог дотянутьс до пускового крана.
Наконец, он открыл кран, газ пошел в камеру сгорания, стрелка манометра
сразу замерла. Я включил рубильник системы зажигани и...
...и ничего не произошло.
Я слышал как плещется вода за бортом, как шипит карбид в баке и
потрескивает что-то в блоке зажигания.
- Дела... - растерянно произнес Яшка.
Больше он ничего не успел сказать, потому что возник быстро нарастающий
скрежет. За две-три секунды скрежет окреп, он стал нестерпимым - и ахнул
взрыв.
Я почувствовал, как затрясся корпус "Черепахи", и мгновенно представил
себе тонкие ребра-шпангоуты и еще более тонкие планки, соединяющие
шпангоуты, и совсем тонкую фанерную обшивку. Я представил себе, на чем все
это держится, ведь мы экономили каждый гвоздь, чтобы выиграть в весе... Я
схватился за рубильник и дернул его вниз, отключая зажигание.
Мы вылезли из кабины, еще не понимая, что, собственно, происходит и
можно ли считать испытания удачными. Но ребята на берегу орали от восторга,
и наши сомнения тут же рассеялись. Все наперебой рассказывали, как здорово
бабахнул двигатель и какое огромное пламя вырвалось из дюзы. Сергей
Андреевич сказал: "Шуму много... уже хорошо". А Колба расспрашивал про
давление ацетилена в баке: сколько было до пуска, сколько после пуска.
Словом, испытание прошло успешно, мы все больше и больше укреплялись в этой
мысли. Один взрыв - и так здорово! А ведь можно набить карбидом все баки,
можно поднять давление газа в баках до пяти атмосфер - тогда взрывы сольются
в сплошной рев, и "Черепаха" стремительно полетит вперед...
Сергей Андреевич сказал, что завтра привезут отборочную комиссию из
Дома пионеров и, если все пройдет хорошо, "Черепаха" получит направление на
выставку. А пока надо ставить палатку и дежурить до утра. Сергей Андреевич
забрал ребят и уехал. Мы остались вчетвером: Колба, Яшка, Витька и я.
Ужинать мы пошли в кафе, поручив Витьке караулить "Черепаху" и
высматривать шпионов. После ужина Колба лег спать в палатке, а мы, накормив
Витьку пирожками, отправились бродить по парку. У парашютной вышки и тиров
толпился народ. На танцплощадке гремела музыка. Мы понаблюдали из-за ограды,
как танцуют. Яшка сказал, что вообще-то надо освоить западные танцы. Я
решительно возражал: кому нужны, эти танцы? Взрослые люди топчутся на
пыльной площадке, выламываются друг перед другом, смешно! А сколько времени
на это уходит, страшно подумать...
Мы прошли на эстраду, там было интереснее, выступали иллюзионисты,
жонглеры. Возвращались напрямик, по безлюдной и плохо освещенной аллее. В
самом ее конце стоял фанерный щит с картой Испании. Война в Испании
кончилась еще в прошлом году, о карте, наверное, просто забыли. Краски на
ней выгорели, местами их смыл дождь. Но все-таки было видно, как изогнутые
стрелки нацелились на Мадрид и Барселону. Мы долго стояли у карты. Если бы
мы знали, что через год эти хищные стрелки потянутся к Минску, Смоленску,
Москве...
Ветер раскачивал одинокий фонарь на столбе, по карте пробегали черные
тени.
- Говорят, будет война, - тихо сказал Яшка. - Как думаешь, меня не
заберут из-за очков?