"П.Александр, М.Ролан. Увидеть Лондон и умереть" - читать интересную книгу автора

и прошедших через контроль пассажиров. Я почувствовал такое облегчение, что
чуть не расцеловал всех подряд - секретаршу, лифтера, швейцара. На улице я
с трудом удержался, чтобы не запеть во все горло. Конечно, кое-что
оставалось еще неясным, я по- прежнему не понимал, почему Пат молчит, но я
выяснил главное: она жива и здорова.
Час был еще ранний, и я зашел на почту. Телеграфный служащий, которого
я, впрочем, давно знал, терпеливо выслушал в третий или в четвертый раз всю
мою историю, которую я ему рассказывал раньше по телефону. Выслушал и дал
мне разумный совет:
- А вы не думаете, - сказал он, - что каблограмма, которую вам
послала миссис Тейлор, могла просто затеряться? Время от времени это
случается. По какой-то таинственной причине, до которой мы никак не можем
докопаться, некоторые телеграммы идут до адресата целую неделю. Если хотите,
я попробую это расследовать. Но если вам нужно получить быстрый ответ, не
лучше ли вам самому телеграфировать миссис Тейлор?
Как я раньше об этом не подумал? Даже не поблагодарив своего
собеседника, я схватил телеграфный бланк. И вдруг сообразил, что не знаю,
живет ли Пат у матери или остановилась в гостинице. Во время предыдущих
поездок в Лондон бывало и так и этак, иногда она жила у Роз, иногда же - то
ли потому, что у моей тещи бывало слишком шумно и беспокойно (Роз любила
устраивать у себя в доме приемы), то ли ради большей независимости -
останавливалась в "Камберленде"; я уже упоминал, что Пат и Роз не всегда
друг с другом ладили.
На этот раз Пат должна была, пожалуй, поселиться в доме у матери, чтобы
все время быть с нею рядом; но, с другой стороны, если у постели Роз дежурит
сиделка (та самая мисс Симмонс, которая дала телеграмму), то Пат могла
предпочесть и гостиницу, и тогда это скорее всего "Камберленд", где мы
всегда останавливались, когда бывали в Лондоне вдвоем. Самое правильное было
бы телеграфировать в оба адреса. После короткого размышления я послал Пат на
адрес матери следующую телеграмму: "Беспокоюсь твоим молчанием момента
отъезда точка телеграфируй или звони немедленно точка люблю тебя точка твой
Дэйв". Вторую телеграмму я послал не на имя Пат, а в дирекцию гостиницы
"Камберленд", чтобы получить ответ даже в том случае, если она там не
остановилась.
Остаток дня я провел спокойно, ко мне даже вернулось хорошее
настроение. Правда, оно немного испортилось вечером, когда, придя из банка
домой, я не нашел никакого ответа, но, честно говоря, меня это не удивило:
чтобы добраться от Милуоки до Лондона, телеграмме обычно требуется
двенадцать часов, а на обратный путь, учитывая разницу во времени, и того
больше.
И действительно, ответ из "Камберленда" я получил назавтра в полдень.
Почтенное заведение не имело чести принимать у себя миссис Патрицию Тейлор с
апреля 1954 года.
- А другой каблограммы у вас для меня нет? - спросил я у служащего,
который прочел мне по телефону этот текст.
- Нет, мистер Тейлор, больше нет ничего.
Даже если Пат остановилась в другой гостинице, она должна была найти
мою телеграмму в доме матери и тотчас же мне ответить. Все это было
непостижимо. Я ждал до среды, до вечера, меня опять терзала тревога; это
была уже другая тревога, глухая и неотвязная, с привкусом обреченности и