"Жоржи Амаду. Капитаны песка [H]" - читать интересную книгу автора

опускается на колокольни церквей. Давно смолкли колокола, вызванивавшие
"богородице", - уже гораздо больше шести. Небо все в звездах, и ночь
светла, хотя луна так и не выглянула. Пески, окружающие черную громаду
пакгауза, хранят следы босых ног: "капитаны" в этот час собираются вместе.
Над входом в портовую таверну "Ворота в море" слабо мерцает, грозя вот-вот
потухнуть, фонарь. Холодный ветер дует навстречу, швыряет в лицо пригоршни
песка, и Большой Жоан гнется под его порывами, точно мачта рыбачьей
шаланды. Ему всего тринадцать лет, а он уже ростом выше всех остальных, и
мускулы у него как железо. Четыре года носится он с шайкой по улицам Баии,
четыре года он волен как ветер, никого не спрашивается, никому не
подчиняется. Большой Жоан не бывал в домике на вершине холма с того дня,
как его отца, великана-ломовика, на узкой улице задавил внезапно
вылетевший из-за угла грузовик. Огромный таинственный город простирался
перед ним, и негритенок решил завоевать его, - черный город, полный
церквей и храмов, город, почти такой же загадочный, как море. И Большой
Жоан не вернулся домой. В девять лет стал он членом шайки, - в те времена,
когда главарем ее был еще Раймундо, который рисковать не любил, и слава ее
была еще впереди. Очень скоро Большой Жоан сделался одним из вожаков, и
его никогда не забывали позвать на совет, где затевались и обдумывались
новые налеты, хотя особенно острым умом он не отличался: голова болела
всякий раз, как требовалось поднапрячь мозги. Так же вспыхивали они, если
кто-нибудь в его присутствии обижал маленьких. Тело его напрягалось, и он
очертя голову бросался в любую драку. Но его побаивались, потому что все
знали его силу. Безногий говаривал:
- Наш негр - это помесь мула с кузнечным прессом.
А малолетки, которые, попав в шайку, на первых порах робели, всегда могли
рассчитывать на его защиту и покровительство. Любил его и Педро Пуля:
Большой Жоан знал, что атаман дружит с ним вовсе не из-за, его силы. Педро
заметил доброту негра и часто повторял:
- Добрая ты душа, Жоан. Ты лучше нас всех. Ты мне по нраву, - и похлопывал
смущавшегося паренька по колену.
Большой Жоан шагает к пакгаузу. Ветер бьет в лицо, швыряет в глаза песок,
но Жоан, согнувшись, наклонившись вперед, продолжает путь. Он заскочил в
"Ворота", пропустил по рюмочке кашасы с Богумилом, который только сегодня
вернулся из южных морей, с рыбной ловли. Богумил - самый знаменитый
капоэйрист в Баии, все его знают и почитают. В ангольской капоэйре ему нет
равных, он превзошел даже Зе Недомерка, слава которого гремит до самого
Рио-де-Жанейро. Богумил рассказал Жоану новости и обещал завтра прийти в
пакгауз, научить его, Педро Пулю и Кота новым приемам и броскам. Большой
Жоан закуривает и шагает дальше, и на песке остаются отпечатки его
огромных ступней. Ветер тут же засыпает эти вмятины. В такую ночь в море
лучше не выходить, думает негр.
Увязая в песке по щиколотку, он проходит под причалом, стараясь не
наступить на спящих. Входит в пакгауз. Мгновение стоит в нерешительности,
но потом замечает огонек свечи. Да, это Профессор, пристроившись в дальнем
углу, читает при свете огарка. Вконец глаза испортит, думает Большой Жоан,
в такой темнотище разбирать мелкие буковки: свечка горит еще тусклей, чем
фонарь у входа в таверну, пламя так и ходит из стороны в сторону. Жоан
приближается к Профессору, хотя спать всегда ложится у порога, как
сторожевой пес, и нож на всякий случай кладет поближе.