"Жоржи Амаду. Пастыри ночи" - читать интересную книгу автора

сторону, а потом ложилась на спинку, задирала кверху лапки и ждала,
когда ее ласково погладят по брюшку. Каждый был бы счастлив иметь
такого зверька, нежного и чистого, умного и послушного.
Супруги Кабрал, которым Ветрогон продавал прибрежные растения,
кактусы и орхидеи, - пожелали во что бы то ни стало купить мышку,
когда Ветрогон с гордостью продемонстрировал ее. Жена Кабрала, дона
Аурора, всплеснула руками: "Ну прямо как в цирке!" Она хотела подарить
мышку внукам, но Ветрогон наотрез отказался, несмотря на самые
заманчивые предложения. Он выдрессировал мышку не для продажи, он, не
жалея времени, приручил ее, научил слушаться не для того, чтобы
заработать несколько мильрейсов. Долгими часами он завоевывал ее
доверие, и это удалось только потому, что он обращался с ней, как с
настоящей женщиной. Ветрогон почесывал ей брюшко, и она застывала,
лежа на спине с закрытыми глазками. Когда он переставал чесать, мышка
открывала глаза и шевелила лапками, прося погладить еще.
Ветрогон тратил на мышку свое терпение и время, чтобы преподнести
ее Эро и завоевать этим подарком улыбку мулатки, ее любовь и тело. Эро
была недавним и удачным приобретением одного из клиентов Ветрогона,
Д-ра Априжио, у которого она с признанным искусством выполняла
обязанности кухарки. Ветрогон воспылал, едва увидел Эро, и решил по
возможности скорее заполучить ее в свой отдаленный домишко. Для
достижения желанной цели мышь казалась ему наиболее верным средством.
Ветрогон не любил терять время на всякие там объяснения, страстный
шепот, нежные слова и не ждал от них никакой пользы. Иное дело Курио -
тот ничего другого и не умел, никто не мог с ним сравниться, когда он
пускался в клятвы и заверения. Курио даже купил книгу "Секретарь
влюбленных" (с изображением на обложке бесстыдно целующейся парочки),
по которой заучивал нежные клятвы и мудреные слова. Но, несмотря на
это, ему, как никому другому, изменяли любовницы и невесты, подружки и
возлюбленные. Любовная литература не помогала, и Курио после очередной
измены или разрыва приходилось заливать разочарование кашасой в
кабачке Алонсо или в баре Изидро до Батуалэ.
Ночь, окутанная бризом, мягко спускалась на холмы, площади и
улицы; воздух был теплым, землей и людьми овладевала тихая грусть,
почти абсолютное ощущение покоя, будто никакая опасность не угрожала
больше человечеству, будто навсегда закрылось некое злое око. Это
время гармонии и чистоты, когда все чувствуют себя счастливыми.
Все, кроме Ветрогона. Он не был счастлив ни наедине с собой, ни в
компании, и всё по вине этой непонятливой Эро. Он целыми днями думал о
ней, мечтал о ее груди, которую разглядел в вырезе платья: когда
мулатка наклонялась над очагом, у Ветрогона загорались глаза. Потом
она нагибалась поднять что-нибудь с пола, и Ветрогон видел ее ноги
цвета меда. Последние недели он жил, охваченный желанием, мечтал о
ней, со стоном произносил ее имя в дождливые ночи. Он выдрессировал
мышку - этот подарок должен был подкрепить его объяснение в любви.
Достаточно преподнести зверька Эро, заставить мышку побегать, почесать
ей брюшко, и влюбленная мулатка покорно раскроет ему свои объятия -
Ветрогон в этом не сомневался. Он уведет ее в свой домик на пустынном
берегу, и там они отпразднуют смотрины, помолвку, свадьбу и медовый
месяц - всё сразу и вперемежку. В ящике под банановыми листьями