"Жоржи Амаду. Суровые времена (Подполье свободы, ч.1) ("Каменная стена" #1) " - читать интересную книгу автора

стран-посредниц, происходила в Буэнос-Айресе в 1935-1938 годах.

Министр не дал ему продолжать (Артур хотел было процитировать отрывки
из поэмы, которую посол посвятил молодому секретарю): он был сражен,
подавлен и особенно старался избежать упоминания об афере с чаем, в которой
был замешан его близкий родственник. Он сам даже начал извинять поведение
Пауло. "Это все - мальчишество", - сказал он, утверждая, что ему никогда и в
голову не приходило наложить на того какое-либо взыскание. Он осуждал
шумиху, поднятую падкой на сенсации прессой, - шумиху, в которой отражалась
и старая недоброжелательность по отношению к Итамарати, и вечное
соперничество между дипломатами и журналистами, усугубленное политическими
страстями, связанными с избирательной кампанией. Но всё, по его словам,
должно устроиться наилучшим образом; возможно, понадобится лишь, чтобы Пауло
провел около полугода в одном из секретариатов министерства, после чего
министр сам поможет ему получить хороший пост в Европе. И дипломат добавил с
фальшивой ноткой меланхолии в голосе:
- К тому времени я уже не буду министром: пройдут выборы, и кто-либо
другой займет этот кабинет.
Но депутат почувствовал иронический оттенок в голосе министра, словно
тот не верил ни в выборы, ни в возможность назначения нового министра.
Позднее Артур удивился, узнав в чиновнике канцелярии министра, провожавшем
его по коридорам, интегралиста, резкие статьи которого требовали установить
в стране "режим сильной руки" и покончить с "гнусной избирательной
комедией". Интегралисты теперь находились везде, и повсюду чувствовалась эта
атмосфера конспирации, подготовляемых переворотов, приглушенных разговоров,
ожидания каких-то событий.
Возможно, именно эта тревожная обстановка, это смутное чувство страха
привели Артура к беседе с коммунистическим лидером; встретиться с ним
предложил депутату известный писатель Сисеро д'Алмейда. Артуру хотелось
знать, что думают коммунисты о создавшемся положении, он рассчитывал
получить у них нужные ему сведения, ибо коммунисты считались хорошо
информированными. Играло роль и известное любопытство - ему хотелось
познакомиться и побеседовать с одним из тех никому не ведомых отважных
людей, которые из подполья руководили коммунистической борьбой. Коммунисты,
которых он знал, были главным образом представителями интеллигенции, вроде
Сисеро д'Алмейды, а Артур не мог считать Сисеро "коммунистом", связывая его
со всем тем, что для него означало это слово. Сисеро, как и он сам,
происходил из старинной аристократической семьи плантаторов, его предки были
такими же рабовладельцами, как и предки Артура; как и он, Сисеро учился на
факультете права в Сан-Пауло; одевались они у одного и того же дорогого
портного, заказывали обувь в одном и том же фешенебельном ателье,
встречались на одних и тех же приемах и иногда даже спорили друг с другом,
причем писатель, под звон хрустальных бокалов, где поблескивало виски,
цитировал Маркса.
Коммунизм у Сисеро был, по мнению Артура, только прихотью ума, не
представлявшей серьезной опасности. Он сам обращался однажды к властям,
чтобы освободить писателя, когда того арестовали. Он сказал тогда начальнику
полиции:
- Это все причуды молодого интеллигента. В конце концов, у него ведь
незаурядный талант, и он сын старого советника Алмейды, наследник всего его