"Жоржи Амаду. Суровые времена (Подполье свободы, ч.1) ("Каменная стена" #1) " - читать интересную книгу автора

предстоящем прибытии сына и связанном с ним скандале.
Прежде чем выйти, он еще раз взглянул на себя в зеркало и нашел, что в
этом хорошо сшитом смокинге выглядит элегантно и еще интересен, несмотря на
свои пятьдесят лет. Кто бы дал ему столько? Он сумел хорошо сохраниться, а
седеющие виски только придавали ему известное достоинство, присущее
политическим деятелям его масштаба. Он поправил галстук и вспомнил о Мариэте
Вале.
На улице шофер слегка поклонился, распахивая перед ним дверцу большого
черного автомобиля. Артур распорядился:
- В дом Коста-Вале.
В начале вечера, прошел дождь, и автомобиль, несясь по молчаливым
улицам фешенебельных кварталов, пересекал омытый дождем полупустынный город.
Сквозь стекла автомобиля Артур видел электрические фонари, бросавшие блики
света на мокрую мостовую, где, подобно драгоценным камням, блестели капли
дождя. По мере приближения к центру движение усиливалось, и автомобиль
замедлил ход. Длинная вереница машин, направлявшихся к муниципальному
театру, заполнила виадук Аньянга-бау. Ожидая, пока освободится путь, Артур
сквозь забрызганные дождем стекла автомобиля прочел чуть не по слогам
надпись, нанесенную неизвестной рукой на солидных стенах монументального
здания американской энергетической монополии "Лайт энд пауэр"*:
______________
* "Лайт энд пауэр" (полностью "Бразилиен трэкшн, лайт энд пауэр компани,
лимитед") - крупнейший трест со смешанным англо-канадо-американским
капиталом, владеющий большей частью предприятий общественного пользования
(электростанциями, городским транспортом, телефоном, газом, водопроводом и
т. п.) в Рио-де-Жанейро, Сан-Пауло, Сантосе и прилегающих к ним районах.

"Долой империализм янки! Да здравствует Коммунистическая партия
Бразилии!"
Он опять предался своим невеселым размышлениям об октябре. Машина
тронулась, однако Артур еще различал крамольную надпись на стене. Она
напоминала ему беседу с одним из коммунистических лидеров. В памяти снова
возникли слова этого молодого человека: он предлагал установить на
предстоящих выборах единство демократических сил и рисовал мрачную
перспективу в том случае, если демократические деятели продолжат свою
политику "зажмуренных глаз". Странное смешение чувств при воспоминании об
этой встрече овладело Артуром: явная досада на то, что этот молодой, плохо
одетый человек, вышедший несомненно из рабочей среды, захотел учить его
политике, и явное восхищение личностью революционного деятеля.
Он вспомнил о другой встрече, которая состоялась в этом месяце, - о
встрече с министром иностранных дел, толстым и слащавым дипломатом; Артуру
пришлось посетить министра в связи с делом Пауло. Эта беседа была также
неприятна, ничего хорошего в его памяти она не оставила. И все же разговор
был иным: хозяином положения все время оставался Артур, направляя и развивая
ход беседы так, как ему было угодно. Но несмотря на это, воспоминание о
встрече было ему неприятно.
Лучше припомнить что-нибудь более веселое, оторваться от досадных
воспоминаний об этом октябре. Почему бы не вспомнить о Мариэте Вале, которую
он скоро увидит после долгих месяцев отсутствия? Жемчужное ожерелье будет
снова блистать на ее стройной шее - ярче, чем капли воды, пронизанные