"Петроний Аматуни. Если бы заговорил сфинкс..." - читать интересную книгу автора

длинный трехгранный стебель папируса. Сорок свитков с записями законов
лежали перед ним на низком эбеновом столике.
По правую руку от него, скрестив ноги, сидел писец со своими
принадлежностями и стоял в почтительной позе начальник кабинета. По левую
- докладчик.
Братья приблизились к везиру на длину стебля, пали ниц, потом
выпрямились и сели, поджав ноги.
- Мудрый Анхи, строитель нижнего заупокойного храма царя, обратился с
прошением от имени своего младшего брата, скульптора Мериптаха, - доложил
чиновник.
- Письменно? - поинтересовался везир.
- Да, муж правды, они написали все по форме, - подтвердил докладчик.
- Говори, - везир повернулся к Анхи.
- Позволь, премудрый, поздравить тебя с рождением племянника -
усладой твоих очей!
- Спасибо, Анхи, тобою сказанное приятно мне. Как идет строительство?
- По воле богов. Еще порадую тебя: на брата моего Мериптаха с неба
упало вдохновение... Задумал он скалу, что возле нашего строительства,
оживить скульптурой в образе льва с головой и лицом твоего отца, нашего
царя, владыки Обеих Земель, да будет он жив, цел, здоров!
С первых же слов Анхи Иунмин уловил всю необычность замысла, и на
лице его отразилось сильное волнение.
- Воистину боги озарили твоего брата! - воскликнул он, выслушав
прошение.
- Тобою сказанное повторил ранее брат твой Мериб, начальник
строительных работ царя.
- Он уже знает? - обрадовался Иунмин.
- Дозволь доложить... - робко вмешался в разговор курьер.
- Говори.
- Начальник белой палаты, казначей, брат твой Сехемкарэ, следует
сюда...
- Торопи его, торопи. Он очень нужен сейчас!.. А, вот пришел ты,
брат, пришел ты в самое время. Садись, прошу тебя, слушай мною говоримое.
Пока высокопоставленные вельможи обменивались мнениями, Мериптах
исподволь рассматривал их самих, длинные одеяния - привилегию
высокорожденных, - всматривался в их лица. Он впервые видел их так близко
и впервые был в таком важном присутственном месте. Наблюдая за тем, как
оживлялось лицо Сехемкарэ, он понял, что дело его осуществимо, на душе
становилось легко и свободно, а мир - в эту минуту - казался ему
населенным лишь добрыми, счастливыми людьми.
- Брат твой, Анхи, - обратился наконец Сехемкарэ к архитектору, -
оправдывает свое имя: он действительно любим богом Птахом, говорю я!
Обещаю тебе уговорить Хем-ефа утвердить ваше прошение...
- Благодарю тебя, начальник двух житниц, - пал ниц Анхи. - Позволь
предсказать тебе долгую жизнь. Друг мой Кар учил меня распознавать
долголетие на лицах людей.
- Хорошо, Анхи, хорошо, говорю я.
Если б знали они тогда, что оба будут жить при пяти фараонах! Что не
раз еще вспомнят этот разговор...
- А каково мнение главного скульптора Белых Стен Рэура, который