"Стивен Амброз. День 'Д': 6 июня 1944 г." - читать интересную книгу автора

так, как к тому принуждают обстоятельства. Но только не Роммель. Он
продолжал придерживаться избранной им стратегии, которая, даже по его
собственной логике, была обречена на провал. Армиям вермахта предстояло
потерпеть поражение не столько из-за воздушного и морского превосходства
союзников и диверсий Сопротивления, сколько из-за произвола, царившего в
руководстве Третьего рейха.
Но предположим, что Роммелю удалось бы убедить Гитлера, и в его
подчинение перешли бы все бронетанковые дивизии на Западном фронте.
Допустим, что он развернул бы одну танковую дивизию в Байе, а другую - в
Карантане (как предлагал генерал Бейерлин, командующий дивизией "Лер").
Допустим даже, что Роммель в день "Д" предпринял бы при поддержке танков
контрнаступление на "Юте", "Омахе" и "Золоте". Конечно, это обострило бы
ситуацию во время высадки союзнических войск и привело бы к большим жертвам.
С другой стороны, во что бы такая акция обошлась вермахту?
Экспедиционные силы наладили на побережье эффективную сеть коммуникаций,
включая системы наведения огня. Американская и британская корабельная
артиллерия при поддержке канадских, норвежских, польских и французских судов
уничтожила бы любой оказавшийся на виду танк. Короче говоря, главный замысел
Роммеля - остановить наступление противника непосредственно на берегу - был
ошибочен. Как совершенно правильно считал Гудериан, выдвигать танки под
прямой обстрел морских орудий - безумие. В Сицилии и затем в Салерно
немецкие танки смогли прорваться через передовые линии союзников к самому
побережью. И здесь их прямой наводкой расстреляли эсминцы. Но Роммель не
воевал ни в Сицилии, ни в Салерно.
Рундштедт рассуждал верно: для немцев лучше всего было отойти в глубь
материка (как это делали японцы на Тихом океане) и принять бой вне
досягаемости корабельных орудий. Для этого требовалось создание глубоко
эшелонированной обороны, как в Первую мировую войну. Если бы немцы вместо
того, чтобы обустраивать "Атлантический вал", все усилия направили на
сооружение оборонительных позиций в тылу, то они, возможно, продержались бы
до зимы. Хотя, конечно, это вряд ли повлияло бы на исход войны: весной 1945
г. союзники могли предпринять сокрушительные бомбардировки Германии, а в
августе сбросить атомную бомбу не на Хиросиму, а на Берлин.
И все же при таком ходе событий у Германии появилась бы возможность
потянуть время. Длительная зимовка на берегах Сены или Соммы угнетающе
подействовала бы на моральный дух войск союзников. С другой стороны, затяжка
с открытием фронта на Западе могла побудить Сталина к достижению
компромиссного мира с Гитлером. Немцы получили бы также шанс применить свое
сверхсекретное оружие, прежде всего "Ме-262".
Роммель стремился создать на побережье как можно более мощные
укрепления, исходя из собственной военной стратегии. В основе решения
Гитлера поддержать сооружение "Атлантического вала" лежала его мания
величия. Без боя он не мог уступить ни пяди завоеванных земель.
Роммель и Гитлер совершили фундаментальные просчеты при подготовке ко
дню "Д". Старина фельдмаршал Рундштедт, функции которого уже были чисто
декоративными, рассуждал совершенно правильно: немцы должны уйти из-под огня
морской артиллерии.
Но Роммель и Гитлер мыслили категориями наземной войны. Они больше
опасались самолетов, а не кораблей. Для них угроза исходила с неба, а не с
моря. И в этом заключалась их главная ошибка.