"Стивен Амброз. День 'Д': 6 июня 1944 г." - читать интересную книгу автора

согласованные предложения. Окончательные решения принимал Эйзенхауэр.
Имелись возражения против включения в планы вторжения Котантена
("Юта"), поскольку там было много участков, затопленных водой. Начальник
штаба генерал Смит предложил применить воздушно-десантные войска для захвата
дамб, ведущих от берега на сушу. Командующие воздушно-десантными дивизиями
воспротивились, но Эйзенхауэр поддержал Смита.
К концу января были подготовлены принципиальные решения Эйзенхауэра. 25
февраля штаб Брэдли завершил работу над своими планами, через месяц -
британская 2-я армия. Процесс планирования переместился на уровень корпусов,
дивизий, полков и батальонов.
Генерал Фредди де Гинган, начальник штаба Монтгомери, вспоминает, что
"практически все, что передавалось по командной цепочке, вначале принималось
в штыки". Если чего-то хотели корпуса, то против этого выступали дивизии.
Если что-то предлагала армия и флот был согласен, то возражали
военно-воздушные силы.
По данным де Гингана, именно штаб 21-й группы армий Монти[19] предложил
направить с первым эшелоном десанта плавучие танки "ДД" при поддержке
морской артиллерии: "Мы рассчитывали на то, что танки деморализуют
противника и, кроме того, помогут пехоте".
На высших уровнях принятия решений было велико искушение навязать свое
мнение нижестоящим структурам. Генерал де Гинган объясняет: "Сначала мы все
пытались найти общую формулу состава нападающих сил: количество орудий,
танков, численность пехоты, в какой последовательности, где... и т.д. Но
после первых учений стало ясно: такая формула - бессмыслица, и мы пришли к
выводу, что каждая атакующая группа должна сама решать свои проблемы".
"Решение своих проблем" зависело от характера оборонительных
укреплений, которые надо было преодолевать в отдельности каждому корпусу,
дивизии, полку, батальону. Перед ними стояли разные препятствия,
обусловленные как контурами побережья, так и фортификациями Роммеля.
Немецкий фельдмаршал не мог планировать, ему оставалось только ждать.
Конечно, предвидение позволило бы сконцентрировать войска, однако для этого
требовалось знать, где и когда произойдет вторжение. Подготовка к нападению,
которое может начаться где угодно и когда угодно, означала распыление сил и
средств.
Роммель создавал укрепления на любом побережье, которое казалось
мало-мальски пригодным для морской высадки. Первая линия обороны немцев
состояла из минных заграждений в Ла-Манше, не удовлетворявших Роммеля, но
способных нанести серьезный урон союзническому флоту. Береговые сооружения
отличались друг от друга только в силу особенностей ландшафта. Препятствия
на пляжах между высшей и низшей отметками приливной волны были одинаковые и
на "Омахе", "Юте", и на английском побережье.
Вначале устанавливались так называемые "бельгийские ворота",
представлявшие собой железные рамы высотой 3 м. Они крепились в виде пояса,
протянувшегося вдоль береговой линии на расстоянии 150 м от высшей границы
прилива. К ним подвешивались тарелочные противотанковые мины (5,5 кгТНТ) и
старые французские артиллерийские снаряды, привезенные с линии Мажино.
Адмирал Рюге не верил в эффективность наземных мин и артиллерийских
снарядов, поскольку они не были водонепроницаемыми, но морских мин, которые
он предпочитал, не хватало.
Затем на расстоянии 100 м от высшей точки прилива в воду спускались