"Александр Амфитеатров. Женское нестроение" - читать интересную книгу автора

томъ, что совершенно субъективное. То, чего нельзя предполагать "можнымъ",
не посмотрЪвъ или даже опасаясь смотрЪть въ корень, весьма часто оказывается
не только можнымъ, но и должнымъ, когда въ оный посмотримъ попристальнЪе.
И, - да проститъ мнЪ г. ЗЪньковскiй (впрочемъ, онъ наговорилъ мнЪ столько
безпричинно непрiятныхъ словъ и обвиненiй, что я имЪлъ бы право и безъ
извиневiй примЪнить къ нему правило: "долгъ платежемъ красенъ"), -
проповЪдуемая имъ теорiя безапелляцiонной "можности" противъ зловреднаго
"мечтательства" ужасно напоминаетъ классическiй кодексъ умЪренности и
аккуратности подъ торжествующимъ девизомъ: "Въ мои лЪта не должно смЪть свое
сужденiе имЪть". Хорошъ былъ бы прогрессъ человЪческiй, если бы общество
измЪряло свои идеалы современною возможностью ихъ осуществленiя! доiеге -
potere, говоритъ итальянская пословица. И - пусть людей съ идеалами
"невозможнаго" называютъ не только мечтателями, но даже безумцами...

Безумству храбрыхъ поемъ мы пЪсню!
Безумству храбрыхъ поемъ мы славу!
Безумство храбрыхъ есть мудрость жизни...

A что касается добрыхъ людей съ идеалами "можнаго", они тоже поступаютъ
отлично, очень благородно, дЪлая свое "можное" какъ умЪютъ наилучше и со
всякимъ тщанiемъ, потому что вреда отъ того нЪтъ, a многимъ даже можетъ быть
и существенная польза. Ибо, за неимЪнiемъ гербовой, пишутъ на простой, и
паллiативы далеко не безполезны. Если, скажемъ для примЪра, въ глухой
деревнЪ повальный дифтеритъ, то, разумЪется, нЪтъ никакого резона оставлять
больныхъ вовсе безъ лЪченiя, покуда не прiЪдетъ изъ города врачъ съ
противодифтеритною сывороткою. Хорошо дЪлать больнымъ припарки, компрессы,
инголяцiи бензойнымъ натромъ, спринцованiя известковою водою и многое
другое, рекомендуемое "Домашнею Медициною" Флоринскаго. Похвальные труды эти
успЪшно вознаграждаются, когда изъ сотни больныхъ души двЪ-три возьмутъ, да
и поправятся при участiи собственной крЪпкой натуры. Честь и хвала тЪмъ, кто
поставилъ ихъ на ноги, - ну, a безъ противодифтеритныхъ прививокъ эпидемiи
все-таки не сломить, a безъ радикальной дезинфекцiи ея изъ деревни не
выжить.
Г. ЗЪньковскiй, заимствуя красивое mot у H. K. Михайловскаго, находитъ
y меня порокъ "любви къ дальнему вмЪсто любви къ ближнему". Собственно
говоря, mot это - не Михайловскаго, a Достоевскаго, изъ "Братьевъ
Карамазовыхъ", но г. ЗЪньковскiй нашелъ его y Михайловскаго въ
самостоятельной разработкЪ и ссылается на Михайловскаго. Весьма уважая Н. К.
Михайловскаго, я долженъ, съ нЪкоторымъ стыдомъ, сознаться, что не помню, въ
какомъ своемъ произведенiи, какъ и къ какому именно случаю онъ это эффектное
mot примЪнилъ, a собранiя его сочиненiй, живя въ глуши, для справки достать
не могу. Поэтому я не въ состоянiи судить, въ томъ ли смыслЪ повторилъ онъ
свой каламбуръ, какъ понимаетъ г. ЗЪньковскiй. Но, думаю, что, должно быть,
тутъ есть недоразумЪнiе, - и mot сказано не въ томъ смыслЪ. Апогеозъ суженiя
мысли, чувства и дЪятельности къ предЪламъ "можнаго" совершенно не въ
характерЪ знаменитаго публициста. Въ толкованiи цитаты г. ЗЪньковскимъ
каламбуръ звучитъ довольно остро, но нельзя сказать, чтобы мЪтко и мудро.
Безъ любви къ дальнему не можетъ быть разумной любви къ ближнему. И вообще
примЪнять къ любви линейныя мЪры разстоянiя отъ ея предмета - способъ
довольно двусмысленный и опасный. ВЪдь прилагательныя, какъ извЪстно, имЪютъ