"Павел Амнуэль, Роман Леонидов. Суд" - читать интересную книгу автора

Когда обе статуи были почти готовы, я бросил работу. С утра до ночи
бродил по саду, хотел видеть Юру и встретил ее в одном из коридоров дворца.
Вероятно, я выглядел довольно странно, потому что Юра подбежала ко мне:
- Что случилось, Минхотеп?
- Я почти закончил работу. Осталось самое важное, мне хочется, госпожа,
чтобы ты была со мной,
Мы вернулись в мастерскую, и, усадив Юру у окна, я приступил к работе.
Подмастерья пыхтели у меня за спиной, я чувствовал на себе их подозрительные
взгляды. Иддиба принесла еду, мы немного поели и продолжили работу. Юра
уснула, и лишь тогда до меня дошло, что уже ночь. Я разбудил Юру, проводил
ее во дворец. Вернулся и прогнал подмастерьев. Они вышли и встали у дверей:
было слышно, как они переговаривались.
Я работал до утра. В окне брезжил свет зари, когда я забылся тяжелым
сном, полным кошмарных сновидений,
Проснувшись, прежде всего увидел серые от ярости лица подмастерьев, а
затем - Юру. Девушка смотрела на свое изваяние с испугом, сложив руки у
подбородка.
- Минхотеп... Что ты сделал, Минхотеп? - тихо сказала она.
И только тогда, увидев свою работу при ярком дневном свете, я понял,
что сотворил чудо. Мраморная Юра была живой. Лицо казалось грустным, углы
рта были опущены, в них затаилась обида. Это лицо можно было узнать среди
тысяч одноликих парадных статуй, потому что только оно жило своей, а не
чужой жизнью. Да, это было чудо. И святотатство. Я надеялся найти в глазах
Юры признание своей победы, но прочел в них лишь испуг.
- Ты сошел с ума, Минхотеп, - прошептала она. Открылась дверь, и Юра
исчезла.
- Господин, - мрачно сказал тощий Хирам, - мы не можем оставаться
здесь. - Убирайтесь, - приказал я.
Они вышли из мастерской на цыпочках, стараясь не касаться ни одного
предмета. Отныне моя душа была предназначена Гатгару. Я знал, что обречен,
но расставаться с жизнью мне Не хотелось. И я понял, что должен делать.
Увидел единственный способ, который мог не только спасти меня, но дать
возможность создавать, я уже знал, какое это счастье - лепить людей так, как
хочет душа.
Позавтракав плодами, запер дверь мастерской, взял резец и подошел к
незаконченной статуе Хафры. Работал до вечера, а когда голод и усталость
взяли верх, пошел во дворец в надежде найти Фалеха.
У порога мастерской я натолкнулся на Хирама. Пес, оказывается, стерег
меня, как раба.
- Мне нужно видеть верховного сановника, - сказал я. Хирам быстро
залопотал, и я с трудом понял из его скороговорки, что Фалех в Меннефере, а
завтра Царь царей, божественный Хафра, почтит своим присутствием дворец
верховного сановника. Такая удача мне и не снилась.
- Принеси еды, - потребовал я и вернулся в мастерскую. Отдохнув, взялся
за работу и завершил ее лишь поздней ночью.
Утром, выйдя в сад, я увидел, что он полон людей: воинов, сановников,
жрецов. Меня окликнул жрец и призвал именем Великого Дома во дворец.
В большом зале стояло царское возвышение. Ахром-Хафра сидел на троне
так непринужденно, будто на самом деле занял это место по праву рождения.
Его лицо показалось мне более светлым, чем раньше. Приглядевшись, я понял,