"Павел Амнуэль. Двое" - читать интересную книгу автора

действительно было плохо с памятью. Забывал, что делал вчера, зато помнил в
мельчайших деталях все, что происходило двадцать лет назад. Наташа Липунова
посоветовала сходить к гомеопату, был один известный. Говорят, многим помог.
Как же его фамилия? Сама забывать стала. Неважно. Короче, выписал он Коле
какие-то шарики, принимать надо было по системе, сколько-то синих,
сколько-то зеленых, сколько-то красных, все по часам. А Коля его
расспрашивал о научных основах гомеопатии. А тот радовался, что может
рассказать о своей науке. Тоже был человек увлеченный. Когда мы
возвращались, Коля сказал: вот, мол, классическое подтверждение тому, о чем
я все время думаю. "О чем это?" - спросила я. "О минимальном воздействии, -
сказал он. - О бифуркациях. О том, с какой полки на какую нужно переложить
ящик".
- Бифуркации, - сказал я. - Это когда стоишь перед выбором и не можешь
решиться. Можно поступить так, но можно иначе. А от выбора зависит, как
будешь жить дальше.
- Примерно.
- Причем здесь...
- Гомеопат?
- Нет, тут я понял. Минимальное воздействие, и ты принимаешь решение,
которое нужно. Не тебе нужно, а тому, кто на тебя этими гомеопатическими
средствами воздействовал.
Тетя Женя неожиданно оттолкнула мою руку, отодвинулась в кресле и
посмотрела на меня... Странно посмотрела - то ли я сморозил глупость, то ли,
наоборот, сказал гениальное, чего она от меня совсем не ожидала.
- Я что-то не то сказал?
- Наоборот, - ответила тетя Женя. - Именно то. Даже я не сразу поняла
ход его мыслей, а ты ухватил. Странно.
Тетя Женя не могла представить, что кто-то способен понять ход мыслей
ее мужа лучше и правильнее, чем она сама.
- Коля сказал... не помню точно, но смысл был такой: не станет он
глотать эти шарики, потому что не хочет, чтобы его мозг выполнял указания
этого... не могу вспомнить фамилию.
- Шандарин, - сказал я.
- Да! Ты-то откуда знаешь? - удивилась тетя Женя.
- Элементарно, Ватсон, - пробормотал я. - Рекламу Шандарина по ящику
показывали так часто, что не запомнить было невозможно.
- Вот видишь, - сказала тетя Женя, - а я и не знала про рекламу. Я
только наших слушала, из института, кто у него лечился. Коля почему-то
решил, что гомеопат выписывает шарики не только для того, чтобы лечить, но и
для того - может, даже в большей степени, - чтобы навязать пациенту свою
волю.
- Зачем? - не понял я, хотя сам же высказал эту идею.
- Не знаю. Я решила, что у Коли... ну...
- Да, понимаю, - быстро сказал я, чтобы тете Жене не пришлось
заканчивать неприятную для нее фразу.
- Я тогда очень внимательно смотрела все, что он записывал. На
бумажках, в тетрадях, в компьютере, кому какие письма писал... Наверное, это
нехорошо, но я должна была знать, о чем он думал, чего хотел. Мы мало
разговаривали, после болезни Коля стал молчаливым. Раньше он был не такой, и
меня это очень беспокоило.