"Песах Амнуэль. Право на возвращение" - читать интересную книгу автора

отправился куда-нибудь в другое место.
Пока Анисимов ел, Карпухин позвонил домой - Руфь с Симочкой ждали его
звонка, волновались, конечно, - за него почему-то, а не за Гинзбурга, и от
волнения отправились на пляж, где уже успели несколько раз искупаться, но
волны сегодня не маленькие, и похоже, спасатели скоро начнут выдергивать
купальщиков из воды, а вода замечательная, просто парное молоко... И вообще,
ты когда собираешься возвращаться, скоро вечер уже?..
До вечера было, вообще говоря, еще достаточно времени, Карпухин не стал
вдаваться в объяснения, сказал, что позвонит, когда сядет в поезд, и
отключил связь. Анисимов говорил по мобильному на иврите - хмуро и
односложно.
- Это Мейер, - сказал Анисимов. - Едет сюда.
- Он что-то узнал?..
Анисимов покачал головой, призывая Карпухина к спокойствию. Сообщение о
том, что удалось обнаружить в лэптопе Гинзбурга, дипломат выслушал с видимым
равнодушием, хотя за напускным спокойствием угадывалось напряжение и
какая-то работа мысли, что-то, о чем можно было только догадываться, а
догадываться Карпухин не хотел, он хотел знать. Четверть часа до появления
детектива они провели в совершенно незначащих разговорах, содержания которых
Карпухин потом так и не смог вспомнить.
Мейер вошел быстрым шагом и, что Карпухину показалось странным, в руках
его ничего не было - ни сумки, ни даже тетрадки или блокнота. Он всю
собранную информацию держал в памяти или, напротив, информации оказалось так
мало, что и записывать не стоило?
Удобно усевшись и положив локти на стол, детектив быстро заговорил
по-английски, переводя взгляд с Анисимова на Карпухина, он, должно быть,
воображал, что они оба все понимают, на самом деле Карпухин улавливал каждое
пятое слово и не решался соединять их вместе, представляя, насколько
составленная им фраза могла отличаться от сказанной, и насколько превратно
он мог понять смысл. Лучше пока просто слушать.
Анисимов время от времени кивал, задавал короткие вопросы, на которые
получал, как казалось Карпухину, длинные и сбивчивые ответы. Так
продолжалось минут двадцать, после чего Мейер неожиданно встал, кивнул
Анисимову с Карпухиным - каждому в отдельности, Анисимову с уважением,
Карпухину равнодушно - и быстро вышел из комнаты, будто получил по телефону
срочный вызов, хотя разговор, или, точнее, монолог ни разу не был прерван
телефонным звонком.
Карпухин вопросительно посмотрел на дипломата и сказал:
- Что это с ним? Почему он вдруг ушел?
- Что? - переспросил Анисимов, думая о чем-то своем. - А, вы о
Мейере... Он замечательный сыщик, действительно, не ожидал...
- Послушайте, - раздраженно сказал Карпухин. - Я не очень хорошо
понимаю английский...
- Я забыл, извините. Видите ли, Александр Никитич, Мейер обнаружил
странную вещь... Пошел разбираться, и если ему удастся что-то доказать... Он
разговаривал со школьниками, которые были в тот момент во дворе. С двумя
учителями. Они ничего не видели, потому что находились в вестибюле школы
неподалеку от выхода во двор, но слышали многое, вот они-то и еще двое
школьников...
Анисимов сделал паузу, соображая, видимо, как точнее сформулировать