"Песах Амнуэль. Право на возвращение" - читать интересную книгу автора

Карпухин: типичное лицо, да и одежда, пистолет за поясом. Наверно, точно так
же носил оружие Гинзбург. Молча что-то проштамповав, охранник вернул Юле
талон и показал, куда поставить машину. Заглушив двигатель, Юля повернулась
к Карпухину и сказала:
- Вы очень точно описали ситуацию. И если адвокат будет плохой...
Она не закончила фразу.
- Тот, кого назначили, - сказал Карпухин. - Он плохой?
- Он никакой, - вздохнула Юля. - А денег на хорошего у нас нет.
Они выбрались из машины, и Юля повела Карпухина к многоэтажному зданию,
на первом этаже которого размещалось посольство Российской Федерации. У
входа, отгороженного от улицы переносными синими барьерчиками, стояла
небольшая, но нервная очередь - пенсионеры, решил Карпухин, возраст у
стоявших был сильно за шестьдесят, Юля прошла мимо с независимым видом, ни
на кого не глядя, и Карпухин, двигаясь следом, ощутил осуждающие взгляды и,
как ему показалось, услышал что-то вроде "а эти сразу без очереди".
- У нас договоренность с господином Анисимовым, - сказала Юля
охраннику, это был молодой парень под два метра ростом, белобрысый, с цепким
взглядом, явно, как решил Карпухин, из ОМОНа или бывший спецназовец.
Охранник сказал что-то в радиотелефон тихим голосом, Карпухин ни слова
не расслышал, хотя и очень старательно прислушивался.
- Оружие есть? - спросил охранник, получив, видимо, инструкции.
- Нет, - сказала Юля.
- Нет, - повторил Карпухин.
- Сумки покажите, пожалуйста.
У Юли была с собой черная модная сумочка на длинном ремне, в которой
оказались не предметы косметики, а документы и несколько сложенных вчетверо
бумаг. Карпухин раскрыл свой дипломат, охранник кивнул и открыл перед ними
дверь, за которой оказался уютный холл с креслами, комнатными цветами и
постерами на стенах. Это были репродукции с картин русских художников:
Сурикова, Шишкина, Иванова. К ним подошла длинноногая блондинка, осторожно
взяла Карпухина под локоток и сказала:
- Ваше имя Александр Никитич, верно? Вы пройдите, пожалуйста, в эту
комнату, а вы, Юлия, - в эту.
Карпухин и возразить ничего не успел, как оказался один в комнате с
огромным окном, выходившим в тихий переулок. Негромкий голос заставил его
оглянуться: вроде бы никто в комнату не входил, тем не менее, в трех шагах
от Карпухина, у низкого диванчика Карпухин увидел мужчину средних лет в
строгом черном костюме и белой рубашке - без галстука, правда, - с
невыразительным лицом, но пристальным взглядом серых глаз.
- Здравствуйте, Александр Никитич, - сказал мужчина низким певучим
басом, - присаживайтесь, пожалуйста. Мое имя Николай Федорович Анисимов, я
третий секретарь посольства. Хотите кофе? Чай? Ничего крепче не предлагаю,
это как-нибудь в другой раз, если...
Слово повисло в воздухе, и Карпухину потом казалось, что недосказанная
фраза стала вполне осязаемым облачком, сквозь которое не проникали какие-то
слова, а другие, наоборот, усиливались и звучали гораздо громче, чем на
самом деле. Как оказался возможен такой странный селективный эффект,
Карпухин не понял - конечно, это было психологическое ощущение, но именно
оно почему-то создало между ним и Анисимовым с самого начала безусловное
взаимопонимание, для которого не было никаких видимых причин.