"Песах Амнуэль. Да или нет" - читать интересную книгу автораони называли забор, отгораживавший стройку какого-то завода, давнюю и
всеми забытую. И он пошел, и по дороге готовил себя к чему-то необыкновенному, а оказалось все очень просто - Танька положила на землю портфель, сказала "А ну-ка, давай я тебя научу", и... Может, тогда это и произошло? Может, он именно и хотел - сопротивления, преград, чтобы мучиться (о, любовь...), а для Таньки это было приключение, судя по всему, не первое, и обыденность поцелуев погасила в нем это еще не разгоревшееся пламя? А Танька-то втюрилась, да... Удивительно, до чего девицы влюбчивы. Ничего, перебесится. Так, Азимова - в сторону. Все это глупости - Галактика, цивилизации... Отец при всей его тупости в одном прав: нужно делать дело. В прошлом году (как-то это совпало с началом истории с Танькой) отец бросил свою работу в "ящике", хотя платили изрядно, и занялся крутым бизнесом. А ведь одно время они с матерью (Сергей сам слышал) собирались мотать в Израиль. Отец настаивал, вот что смешно, а мать говорила, что в Израиль едут сейчас только придурки. Саддам Хусейн, непотопляемый иракский кормчий, ее, видите ли, пугает. Инфляция, и работы нет никакой - судя по телевизионным передачам. И ведь могли бы поехать, Сергей думал, что предки решатся, надоело все это до чертиков, класс этот и ребята тупые какие-то, и даже Танька, готовая на все, лишь бы он повел ее в кабак, "Уют" этот, дыру поганую. Дело. Сергей бросил книгу через всю комнату, но до полки не добросил. Черт с ней. Открыл школьный ранец, выудил из потайного отделения конверт с зелеными, пересчитал. Сто. Хороший навар. Завтра потрясет еще этого, из параллельного класса. Хмырь такой, Сашкой зовут, отец у него фирмач, а сам потянет, но пятьдесят как миленький... Надо продумать план. Как подойти, что сказать. Не спугнуть в первую же минуту, а то накостыляет, не подумав. Значит, так... Кольнуло что-то слева в груди. Туман какой-то перед глазами. Почему? Почему он такой? Вопрос прозвучал как из радиоприемника, чужой вопрос, и Сергей даже испугался на мгновение. Расслабился. Какой есть. Нормальный. Жить нужно уметь, в России - тем более, а особенно, если ты еще и еврей, пусть и с русской фамилией. Уметь жить. Он будет уметь. Цель такая. Кольнуло опять. И - туман перед глазами. И дышать трудно... Что... Падаю... Да подойдите кто-нибудь... - Вот выпей, - Арье держал перед ним чашку, из нее поднимался пар, но пахло не чаем, а какими-то пряностями, Сергей отпил глоток, и боль стекла из сердца по сосудам, растворилась, пропала. Он допил жидкость медленными глотками, поставил чашку на стол и только после этого разрешил себе глубоко вздохнуть. Нет, нигде не болело. - Вернулся, - сказал Арье. Не спросил, просто констатировал факт. - Все хорошо, видишь? Ты сумел. - Я... - Сергей вспомнил все, ни одно из прожитых мгновений не стерлось из памяти, - Арье, я сошел с ума? Я не мог так... - Как - так? Погоди, помолчи, подумай, вспомни. Я пойму. Да... Ты пей пока. Пей и думай. Не нервничай. Это был ты, конечно. И не ты, потому что... |
|
|