"Песах Амнуэль. Назовите его Моше" - читать интересную книгу автора

абориген и тоже выбирает - съесть ему лупоглазого рукокрыла или лучше
соснуть часок. Он решает позавтракать, и тут же возникает альтернативный
мир, в котором он отправляется спать. Верно?
Возражений не последовало - к чему спорить с очевидным?
- А вы принимаете во внимание, - продолжал вундеркинд, - что в
миллионах (или миллиардах?) планетных систем наступает момент выбора,
главный для каждой цивилизации? На планете в системе альфы Волопаса или
где-то в ином месте Вселенной разумное существо спрашивает себя - есть ли
Бог. И отвечает: да. Или - нет. И, соответственно, возникают миры, в
которых Бог есть. И миры, в которых Бога нет, потому что никто в него не
верит.
- Творец существует независимо от того, верит ли в него каракатица с
твоей альфы, - сухо сказал Эли Бен-Натан, министр по делам религий.
- Не хочу с тобой спорить, - примирительно сказало юное дарование, -
ибо проблема в другом. В истории каждой цивилизации наступает момент,
когда ей должны быть даны заповеди. Если сделан выбор в пользу единого
Бога, то, согласитесь, этот Бог должен взять на себя ответственность за
моральный облик аборигенов. Вы понимаете, куда я клоню?
- Мой молодой коллега, - вмешался доктор Игаль Фрайман, который был
старше вундеркинда на пять лет, - хочет сказать, что в истории любой
цивилизации во вселенной должен существовать народ, которому Творец дал
или даст заповеди. Или вы думаете, что разумная жизнь существует только на
Земле?
Никто так не думал, даже министр по делам религий.
- Значит, в истории каждой цивилизации должны существовать свои
евреи, - заключил Фрайман. - Народ Книги. Избранный народ. Вы согласны?
Мы переглянулись. Эли Бен-Натан готов был возмутиться, но решил
подождать развития событий.
- Это логично, - сказал я. - Я вполне понимаю этих каракатиц с
Альтаира, которые стали разумными, поверили в единого Бога, а Бог,
создавший вселенную и, в том числе, разумных каракатиц с Альтаира, должен
был позаботиться о том, чтобы дать заповеди всем избранным народам, а не
только нам, евреям, живущим на Земле. Жаль, что мы не узнаем, так ли это.
- Почему? - быстро спросил вундеркинд Шай Бельский. - Почему мы этого
не узнаем?
- Потому что мы не можем летать к звездам, - терпеливо объяснил я.
Эти юные дарования порой ужасно однобоки и не понимают очевидных вещей.
- А зачем нам летать к звездам? - удивился Бельский. - Я же только
что сказал: когда аборигены Альтаира доходят в своем развитии до выбора -
верить во множество богов или в единственного и неповторимого Создателя,
сразу же и возникает альтернативная реальность, а стратификаторы, которые
стоят в институте Моше Рувинского могут, как известно, отобрать из
альтернативы любую точку и любое время, в котором...
- Эй! - вскричал я, не очень вежливо прервав оратора. - Не хочешь ли
ты сказать...
Я повернулся к Моше Рувинскому, и тот кивнул головой.
- Да, - сказал он. - Мы изучаем альтернативные реальности, созданные
нами самими, но по теории это совершенно необязательно. Неважно, кто
создал альтернативу - Хаим из Петах-Тиквы или каракатица с Денеба.
- Но послушай! - продолжал я, приходя все в большее возбуждение. -