"Песах Амнуэль. На следующий год - в Иерусалиме" - читать интересную книгу автора

чем увлекался. Книга "Мир глазами Нострадамуса" попалась ему на глаза,
когда он готовился на багрут. Можно подумать, что прежде он никогда не
слышал о пророках - в одном только Танахе их достаточно. Почему-то свои,
иудейские пророки на него не произвели особого впечатления. Ну конечно,
жили они в библейские времена и пророчествовали от имени Творца, да еще и
выражались весьма отвлеченно и на общефилософские темы. А Нострадамус был,
во-первых, точен в обозначении дат, во-вторых, предсказывал не только
политические интриги, но и научные открытия, что, естественно, повышало
степень доверия к пророку. Но главное, он ведь, как и библейские пророки,
был евреем. Отступником, конечно, но это личное его дело. Пророк имеет
право быть таким, каким хочет. Всему остальному миру это не позволено.
Через час я уже знал биографию Соломона Штарка не хуже, чем свою
собственную. Аттестат зрелости он так и не получил, потому что увлекся
пророчествами Магистра. По той же причине он не женился, хотя был влюблен
в некую Далию, отвечавшую ему взаимностью. Далия сбежала от Соломона,
когда поняла, что интерпретация восемьдесят шестого катрена для ее
любимого важнее, чем их предстоящая хупа. Соломон только вздохнул и начал
искать у Магистра предсказание именно этого поступка.
Настоящие пророки не ошибаются никогда. Значит, Генрих, будущий
французский властитель, освободитель западного мира от мусульманского
нашествия, обязан был родиться в 1972 году, как и предсказал Нострадамус.
Поскольку этого не случилось, должна существовать в мире сила, способная
исправить ошибку природы.
Естественно, такой силой Соломон Шварц считал себя.


План был простым, из чего вовсе не следовало, что он гениален. Мы
должны были объявиться в Париже за несколько дней до начала авиасалона и
убедить Жаннетт Плассон уехать на неделю к родственникам. Наверняка есть у
нее родственники где-нибудь в солнечной Ницце. Или туманном Гавре.
Я нужен был Соломону для страховки. Если Жаннетт наотрез откажется
покинуть Париж, ее надлежит попросту похитить и продержать взаперти вплоть
до момента, когда по радио объявят о катастрофе Ту-144. Он мог, конечно,
просто заплатить какому-нибудь крепкому мужчине, не отягощенному
комплексами. Но комплексы оказались у самого Соломона. Решившись на
изменение истории, он не хотел нелепых случайностей, которые могли бы
сорвать все дело, и потому в прошлом ему нужен был историк. Он выбрал меня
только потому, что регулярно читал мои очерки в приложении к газете
"Время".
Оба мы, конечно, понимали, что, украв Жаннетт, мы ничего не изменим в
нашем собственном мире, а лишь создадим альтернативный - именно там и
родится пресловутый Генрих, героические подвиги которого прозрел великий
Магистр. У Соломона, впрочем, была одна идея, о которой я не подозревал.
К сожалению, я не телепат.
Мы запрограммировали Смеситель истории и отправились с таким
расчетом, чтобы вернуться домой к обеду. Во всяком случае, я на это сильно
рассчитывал.
Июнь 1972 года в Париже выдался теплым, безоблачным и чуть более
влажным, чем мне бы хотелось. Мы вывалились из будущего на окраине Бурже.
Было раннее утро, городок еще спал, по шоссе проносились редкие