"Песах Амнуэль. Звено в цепи" - читать интересную книгу автора

груза, и тогда - тогда звезда сжимается почти мгновенно и рождается
мыслящее поле тяжести; ты, Ант, родился так же. Лишь мы, Старшие,
появились иначе - в ядрах галактик, а некоторые, даже когда родилась
Вселенная..."
Ант расслабил свои поля-щупальца и ощутил там, на кончиках их,
прикосновения других разумных, ласковые, ищущие, дружеские прикосновения.
Ощутил он и Леро, с которой они давно решили сблизиться так, чтобы их
ядра, бывшие когда-то звездами, стали двойной системой. Ант не отвечал на
ласки. Сейчас ни Леро, и никто из Старших не могли помочь ему. Вопросы,
которые он сам себе задал, были мучительно-жестоки, и Ант знал, что
будущее разумных зависит от того, какими окажутся ответы.
Есть ли иные формы разума, кроме мыслящих полей тяжести? Может быть,
есть, и может быть, им открыто многое, чего не знаем мы? Может, они знают
даже, что такое свет? Может быть, кощунственные вопросы кощунственны лишь
для нас? Так уж мы устроены, мы - поля тяготения, мы бесконечны и вечны.
Но ведь есть что-то во Вселенной и кроме нас. Свет... Магнитные поля...
Электрические... Звезды... И что-то еще, иногда улавливаемое на границе
ощущений, столь эфемерное и слабое, что для него нет и названия.
Мы догадываемся, что это есть, и не можем знать большего. Почему? Что
если кощунственные вопросы и есть те единственные вопросы, на которые во
что бы то ни стало нужно найти ответы?!



3

Заря разлилась медоточивая, мягкая и пряная. Она баюкала и
пробуждала, она заставляла дрожать невидимые нити в душе, и нити эти
резонировали, и все упругое кристаллическое тело наполнял возбужденный
покой, незабываемое противоречие мыслей и ощущений, ради которых стоит
жить и смотреть, и чувствовать, и любить под огромным, нескончаемым
оранжевым небом, где вечные сполохи и переливы полутонов, мягкие как
душевный покой... Мир прекрасен... Что? Что?! Что?!! Свет! Ярость!!
Боль!!! О... Зачем?.. Нет! Нет!!! Конец...



4

Дмитрий умылся холодной водой из ручья и, стуча зубами, долго
обтирался махровым полотенцем. Потом стоял, прислонившись к шершавому,
покрытому потеками смолы стволу старой сосны, и ждал, когда взойдет
солнце. Первый луч он поймал почему-то не глазами, а кожей. Сначала ощутил
на лице теплое дыхание и лишь потом понял, что багрянец над холмами не
просто предвестник дня, а само солнце, выступившее ожидаемо и неожиданно.
Он вернулся в домик. Алена спала, и Дмитрий смотрел на ее лицо, на
пепельные, с рыжеватым отливом волосы, на любимую им ямочку на подбородке,
на худенькие плечи и руки, лежавшие поверх полупрозрачной простыни.
Минутное счастье: смотреть на Алену и думать о том, что никто не помешает
им быть вместе. Долго - целый месяц. До ближайшего села пять километров.