"П.Амнуэль. Иду по трассе" - читать интересную книгу автора

секунды превратился в низину, куда с шипением обрушивались миллионы
кубометров лавы. Озеро быстро наполнялось. Только одно и оставалось сделать
в память о Мухине - назвать новое недолговечное озеро его именем.
Годдард был без сознания мгновение - никто не заметил его слабости. Он
заставил успокоиться дрожащие руки и отдал приказ, который по всем нормам
должен был прозвучать еще сутки назад:
- Курс к Земле!
Он немного поел, не отходя от пульта, и слабость отступила.
Неторопливо, тщательно подбирая слова, Годдард заполнил бортовой журнал. Он
с трудом добрался до страницы "Выводы руководителя".
Выводы.
Годдард встал и, шатаясь, пошел из рубки. Не хочу я делать выводы,
думал он. Кто я такой, чтобы делать выводы? Начальник опыта? Сидел в удобном
кресле и глядел, как выкладываются люди, как готовы они поступиться всем
ради идеи, которую он, Годдард, не понимал и теперь не понимает.
Всемогущество. Но вот всемогущий из всемогущих - мечтательный краснолицый
Мухин, - где он?
А я должен решать. Судьбу вариаторов и всей нарождающейся науки -
мутационной генетики. И судьбу со "Стремительного", которых теперь, без
шаповаловских ребят, наверняка не успеют найти. И все же, если по совести, я
должен написать: "Нет". Думать нужно не о тех семнадцати, что ждут помощи на
Уране. Нужно думать о будущем. Запретить все это. Человеку - человеческое.
Годдард вошел в медотсек и увидел Шаповала. Тот был бледен, щеки его
ввалились.
- Летим к Земле, - сказал Годдард. Он хотел добавить, что потерян
последний планер, что нет смысла идти к Венере-верхней, искусственному
спутнику на высокой орбите. Он промолчал, потому что лицо Шаповала
неожиданно исказилось.
- Вы уверены, что искать бесполезно? - тихо спросил Маневич, и Годдард
только теперь увидел обоих испытателей. Они лежали на диагностических
кроватях, как личинки в коконах, видны были только лица и руки. Лица как
лица. Часы испытаний не изменили их. Лишь теперь Годдард подумал, что
открытие Шаповала действительно великолепно. Любой другой человек после
всего, что выпало Крюгеру с Маневичем, был бы похож на монумент Кощею
Бессмертному.
- Нам нечем искать, - признался Годдард. - Нет планеров.
- Это Венера, - просто сказал Маневич.
Будто гордится, подумал Годдард. Будто Венера - его родина и прожил он
здесь не сутки, а всю жизнь, и рад, что планета оправдала надежды.
- Скажите, Годдард, - Маневич медлил, подбирая слова, - там, на
"Стремительном"... Для них все кончено?
- Как ваша голова, Маневич? - спросил Годдард.
- Вы о радиации? Я не излучаю, можете подойти ближе.
- А что хромосомные пробы?
- Спросите Александра, - сухо сказал Маневич. - Вижу, ваше решение
твердо.
- Да, сказал Годдард. - Я решил.
Будто мое решение что-то значит, подумал он. Придется драться, чтобы
выгородить Шаповала и чтобы не докучали вопросами Крюгеру, иначе может
повториться припадок. Анализировать видеограммы с планеров и доказывать, что