"Песах Амнуэль. Неугомонный стажер " - читать интересную книгу автора

подпишитесь на каждом листе, - обратился он к свидетелям.
Молодой парень оказался проворнее, он выхватил из руки полицейского
протокол и начал читать, бормоча что-то себе под нос. Прочитав первый лист,
он расписался и передал бумагу второму свидетелю, а затем лист попал наконец
в руки Берковича. Оказывается, молодого свидетеля звали Миха Карпет, и был
он разносчиком почты, а старший оказался служащим министерства
промышленности, звали его Антон Плавник. Сержант пересказал события
достаточно точно, но, как и ожидал стажер, опустил одну принципиальную
деталь. Да, свидетели, в принципе, опознали преступника. Но оба в голос
утверждали: родимое пятно находилось на правой щеке человека, которого они
видели на лестнице. У задержанного тоже была большая родинка, но - на левой
щеке, и с этим прискорбным фактом сержант Горелик ничего не мог поделать.
Он, судя по всему, пытался надавить на свидетелей своим авторитетом, но
ни Карпет, ни Плавник показаний не изменили. "Да, похож, - твердили они, -
но пятно было на правой щеке, мы не могли ошибиться".
На что задержанный, который оказался художником по имени Биньямин
Малер, резонно заметил: "Мало ли у кого может быть родинка! Чего вы от меня
хотите? Они же видели не меня, разве не ясно?"
"А почему вы бежали?" - спросил сержант и получил естественный ответ:
"Это запрещено? Я всегда по утрам бегаю. Я живу неподалеку, можете
проверить".
"Проверим", - пообещал сержант и отправил задержанного в камеру до
выяснения обстоятельств.
Прочитав протокол до конца, Беркович вернул листы полицейскому и
спустился в торговый зал.
- Противоречие в показаниях очевидно, - сказал он сержанту. - Что вы
станете делать, если свидетели будут стоять на своем?
- Они ошиблись, - уверенно заявил Горелик, не удостаивая Берковича
взглядом. - Подумают и изменят показания.
- А если нет? - настаивал стажер.
- Послушай, Беркович! - раздраженно сказал сержант. - Это уже не мои
проблемы верно? Пусть твой шеф разбирается. В конце концов, не так уж здесь
было светло. Семь утра, не полдень. Правая щека, левая щека... Разве много в
Израиле людей с родимыми пятнами на морде? Или ты действительно считаешь,
что Малер не имеет к делу отношения?
- Может, и не имеет, - пожал плечами Беркович. - Это ведь нужно
доказать, и без свидетелей не обойтись...
Сержант повернулся к стажеру спиной, и тот вынужден был отойти в
сторону. Взгляд его блуждал по помещению, останавливаясь то на старинном
диване, в котором наверняка было больше пыли, чем в пустыне Негев во время
хамсина, то на огромном столе с гнутыми ножками, за которым, возможно, сидел
когда-то сам Меир Дизенгоф. Наконец Беркович обнаружил то что искал и
мысленно прикинул, как все могло быть на самом деле.
- Да, - сказал он себе, - нужно попробовать.
- Я еду в управление, - сказал сержант. - Ты едешь или остаешься?
- Остаюсь, - быстро сказал стажер. - Хочу проверить одну идею.
Горелик явно испытал облегчение от того, что им не придется
возвращаться в одной машине. Карпет и Плавник спустились со второго этажа и
собрались выйти вместе с сержантом.
- Погодите, - обратился к свидетелям Беркович, - вы можете задержаться