"Дэвид Амонд. Скеллиг " - читать интересную книгу автора

Мама ее баюкала, малышка пищала и повизгивала. За окном щебетали птицы.
Когда мама накормила ребенка и все наконец угомонились, я выбрался из
постели, взял фонарик, торопливо натянул какую-то одежду и прокрался мимо
родительской комнаты - сначала в ванную за пузырьком аспирина, а потом вниз,
на улицу, через заднюю дверь.
Коробки с едой были на месте, в контейнере для мусора. Правда, за это
время их завалили старыми газетами и охапками сорной травы, они
перевернулись, и соус почти весь вытек. Я приоткрыл одну крышку. Красный шар
суи весь склеился и застыл. Я пересыпал подмокшие "весенние" булочки в эту
же плошку и пошел к гаражу.
- Балда, - ругал я себя. - Выдумал невесть что.
На крыше гаража, широко разевая желтый клюв, распевал дрозд. И в первых
рассветных лучах его черные перья отливали золотом и синевой.
Я включил фонарик, вдохнул поглубже и ступил внутрь.
По утлам тут же зашуршало и забегало. Чьи-то лапки протопали прямо по
моей ноге, и я чуть не выронил все, что нес. Добравшись до буфета, я осветил
пространство до дальней стены.
- Снова ты? - проскрипел он. - Я думал, ты ушел.
- Я вам кое-то принес.
Он открыл глаза.

- Аспирин, - пояснил я. - А еще двадцать семь и пятьдесят три. Весенние
булочки и свиной шар суи.
- Ты не так туп, как кажешься, - проскрипел он.
Я перегнулся через буфет и протянул ему пластиковую коробочку. Он взял
было ее в руки, но руки так тряслись, прямо ходуном ходили, и мне пришлось
забрать еду назад.
- Силушки нету, - проскрипел он.
Я кое-как протиснулся за буфет. Присел на корточки. Поднес открытую
коробку к нему поближе и осветил фонариком еду. Он окунул в нес палец
Облизал его и застонал. Снова сунул палец в тущу и подцепил длинный бобовый
росток в соусе. Высунув язык, он осторожно опустил на него это богатство и
причмокнул. Потом он вылавливал кусочки свинины, грибов, засовывал в рот
булочки. Красный соус стекал с губ на подбородок и дальше, на черный пиджак.
- А-а, - стонал он. - О-о-о...
Так, наверно, стонут от любви. Или от боли. А может, от того и другого
вместе. Я поднес коробку еще ближе.
Он все окунал туда пальцы, лизал, сосал, чавкал, чмокал. И стонал.
Обсосанные пальцы стали толстыми, как сосиски.
- Клади аспирин.
Я положил в соус две таблетки. Он их мгновенно выудил и проглотил.
И начал рыгать. Рука его снова скользнула вниз, на колено. Голова со
стуком откинулась.
- Двадцать семь и пятьдесят три, - прошептал он. - Пища богов.
Я поставил коробочку на пол и посветил на него самого. Бледное лицо все
было в мельчайших складочках и трещинах. Из подбородка торчало несколько
тонких, бесцветных волосков. Соус засох на губах, как спекшаяся кровь. Когда
он снова открыл глаза, я увидел, что его белки испещрены густой сетью
красных жилок. От него пахло: пылью, старой одеждой и задубелым потом.
- Нагляделся? - прошелестел он одними губами.