"Анатолий Ананьев. Малый заслон " - читать интересную книгу автора

друзей, самому-то неудобно, а на других все можно свалить. А нам,
парикмахерам, только на одеколоне и заработок! Побрил - рубль, а побрызгал -
гони три! Вот так. Но те моржи еще полбеды. А вот у нас был один особый, это
да. Статист какой-то. Или плановик-экономист. Тому, значит: "Вас освежить?"
"Нет, нет, не надо, - говорит. - У вас есть вата? Оторвите, пожалуйста,
клочок..." Отрываешь и думаешь, для чего это ему? А он достает из кармана
"Кармен", побрызгает на ватку - и по лицу, по лицу... Потом положит
флакончик обратно в карман, ватку выбросит и... "Благодарю, - говорит, - с
меня рубль? Пожалуйста..."
- Скупой, подлец?
- В высшей степени!..
- Погоди, а меня-то ты за что моржом назвал, а? Я ж с одеколоном прошу?
- Тебя хоть и с одеколоном, все равно не заплатишь.
- Видали его!.. - засмеялся Опенька. - Может, и заплачу! Хошь
патронами, хошь гранатами...
- Этого добра у меня самого хватит, - деловито ответил Иосиф. Он достал
расческу и ножницы и стал лихо вызванивать ими какую-то плясовую мелодию,
словно упражнялся над головой клиента. - Кто первый, подходи!..
Бойцы между тем раздобыли где-то коротыш-чурбак, вкатили его под навес
и установили вместо стула.
- Ты, Оська, артист, а не парикмахер, - продолжал Опенька. - Долго ты
учился этим фокусам?.. - он намекал на игру ножницами.
- Хе, - ухмыльнулся Иосиф. - Четыре года бутылки брил!..
- Как бутылки?
- А так. Отдали меня в ученики старому греку. Был у нас такой
знаменитый мастер в городе. Мать говорит мне: "Смотри, Иосиф, ты уж
старайся, все делай, что заставят, мастер он хороший, научит..." "Ладно, -
говорю, - буду стараться". Ну и старался: прихожу утром, уберу в
парикмахерской, все инструменты перетру - блестят. "Молодец, - говорит
мастер, - а теперь беги-ка принеси бутылочку..."
- Водочки, конечно?
- Нет, он все больше сельтерскую... Приношу, выпьет он и сует мне: "На,
упражняйся..." Беру бутылку, старую бритву достаю и пошел ею по стеклу, а
он: "Так держи, да эдак води..." Три года, три, понимаешь? И только на
четвертый позволил мне собственное колено побрить. Побрил я, а он и говорит:
"Нет, рано тебе еще в мастера, брей бутылки, пока волос на колене отрастет,
а потом еще раз испытаем". И так раз десять испытывал, и только потом до
людей допустил, да и то разрешил одних татар брить...
- Почему одних татар?
- А у них по три волосинки, для вида щеки мылишь, а брить-то нечего...
Кто-то из разведчиков крикнул:
- Довольно лясы точить, кресло готово!..

7

Почти к самому пруду подступили березы и нависли над водой. С веток,
кружась, падают листья, ветерок отгоняет их к кувшинкам и осоке. А осока
волнуется и шелестит, как шелк. За плотиной журчит вода, стекая с желобка.
Ручей убегает в березняк. И так крепко пахнет осенним лесом, словно воздух
настоен на бересте и грибах. Кажется, здесь никогда не было войны, ничто не