"Дмитрий Анашкин. Читатель мыслей " - читать интересную книгу автора

друзьях.
- Получается, что не видит он ничего, а вокруг - ажиотация? Что же о
других говорить? - закончил я. - Тетка выглядела расстроенной.
- Да все он видит, махнула она рукой. - Затем посмотрела на игриво
кружащего вокруг Моисеевича, поманила его пальцем.
- Поди-ка сюда, Ванюша, - процедила она сквозь сжатые губы. - Лицо у
нее уже было не расстроенным, а сердитым. Тот подошел.
- Ты что же, козел старый, ему про коленку не сказал?! А?!! Опять за
свое взялся? Какой аппарат теперь продаешь, гербалайф недоделанный!? - на
бедного Ивана Моисеевича было жалко смотреть.
- Да я, да я ни сном, ни духом, матушка, да я же и не догадывался, что
он в правду... Думал, присочинил Андрюха все для значительности, и в мыслях
не было... Дай, думаю, хоть подзаработаю чуток, а аппарат, правда,
хороший... А про колено я бы ему сразу сказал, как только он... того, первый
взнос бы оплатил... тут дело не хитрое... - Он присмотрелся к моей ноге. -
Так-с, артритик легкий... Долгитом и всего делов! Правда, в прогрессе, я
вижу, не очень, но тут кармическое что-то приплелось-с... Это уж - не ко
мне-с...
- Пошел вон, дурак! - Ивана Моисеевича как ветром сдуло. - Испортились
совсем, обмельчали. - Дама, кажется, взъярилась всерьез. - Гербалайфы,
добавки биологические, теперь аппараты эти пошли... От всего! - добавила она
в сердцах, акцентируя окончание на "го" и протягивая "о" на одесский манер,
отчего все сказанное ею предложение прозвучало немного на старинный лад,
аристократически.
- Нашему же брату верят, - продолжала она уже без нажима, даже слегка
беспомощно; словно не ей это верили так легко, а она доверилось, и теперь
вот: "Извольте: ни сбережений ни драгоценностей... Все на скором во
Владивосток уехало с мужем предполагаемым, надежды на все подававшим; не
пил, не курил, слова дурного не слышала, только все вздохи да комплименты;
обманули его видать лихие люди, попутали..." - прорвалось вдруг фраза,
видимо из её головы.
Я помотал головой и посмотрел на Элеонору Константиновну. "Ну и
артистка блин, - мелькнуло нечаянно, - с ней надо ухо востро, в миг
окрутит... "Не знаю, читала она мои мысли или нет, а только вдруг стала
Элеонора Константиновна серьезной.
- Да, так о чем я? А, этот... - она еще раз с некоторой неприязнью
глянула в сторону Моисеевича. Тот готов был, кажется, провалиться сквозь
землю и, пока проваливается, землю же и есть в подтверждение клятвы, что
"того, что случилось, больше не случиться никогда". Доверия, впрочем, его
вид все равно не вызывал.
- Таких приходиться приручать, что бы из под контроля не выпустить. А
то натворят, потом больше сил потратишь расхлебывать. Нам верят и вправду
легко. У того мысль угадал, этому про болячку рассказал, а уж если что
вылечил! - Но это редко. Сильных способностей днем с огнем не найдешь. Так,
в большинстве чувствуют что-то, сами не понимают порой что... А что бы в
доверие втереться, косвенными вовсю манипулируют...
- Какими "косвенными"? - мне начинала нравиться эта эпатажная тетка, и
хотелось поннять до конца, что она имеет в виду.
- Да, "косвенные признаки"... Человек, если у него голова болит - виски
трет; глаз плохо видит - щуриться. Если что болит, за то место держится: а