"Михаил Леонидович АНЧАРОВ. Прыгай, старик, прыгай! (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Она было подошла к нему объяснить, кто он есть, чьи муки горше и козырь
старше, но тут на улице пролился молодой женский голос, который пел песню:
"А мне мама, а мне мама целоваться не велит", -- и они сразу застыли, потому
что сообразили, кто поёт, и Минога пригладила волосы.
И Сулин пригладил дыбом стоящие светлые волосы, единственную свою
примету на этой земле, тяготеющей к стандартам.
-- Аичка приехала? -- спросил он.
-- Иди... Иди... -- ответила Минога, и он опять ушёл.
Она стала метаться по комнате, она стала прихорашиваться перед зеркалом.
Она схватила две авоськи пустых бутылок и, оглянувшись на пыльный гроб,
подбежала, приподняла крышку и кинула их в грохочущую домовину, так и не
дождавшуюся своего покойника.
Аичка вошла в дверь и смотрела на суету, и лицо у неё было такое же
удивлённое, как там, на шоссе, когда она разглядывала чехарду.
-- Следователь приезжал? -- спросила она.
-- Аичка!
Они кинулись друг к другу и обнялись.
-- Ну что ты... -- Аичка погладила её по волосам. -- Тётя, что ты?
-- Солнышко моё ненаглядное, незапятнанное, незакатное...
-- Тётя Дуся, следователь приедет, не бойся...
-- Я никого не боюсь... -- сказала Минога. -- Герра Зибеля не боялась,
партизанских батьков не боялась, Ваську не боялась... Никого, кроме тебя, не
боюсь, Аичка -- синие глазки.
-- Тётя... хоть бы кто знал, что ты ласковая...
Минога отдышалась и села на стул.
-- Аичка, ты попа помнишь?.. Ты маленькая была, я рассказывала.
-- Помню.
-- Это Васька попа убил...
-- Нет! -- крикнула Аичка.
-- Я дозналась... -- сказала Минога.
Она подошла к табуретке, на которой стоял пыльный гроб, и ногой
опрокинула его на пол; гроб рухнул, и бутылки грохотали, вываливаясь.
-- Тётя!
-- Для Васьки гроб ладила... Обойдётся... -- сказала она с
ненавистью. -- Мураши тело сгложут... Ветер кости подсушит.
-- Пришли... -- испуганно сказала девушка и совсем стала беленькая и
седая, как козлёночек.
Топот ног в сенях, топот ног в комнате, и Минога подняла голову. Ясно --
милиционер с понятыми и, конечно, Сулин. А также Сергей Иванович.
-- Она? -- утвердительно спросил милиционер и кивнул на Миногу.
-- Ага, -- сказал Сулин, выполняя обряд.


Минога встала со стула, сняла с вешалки плащ-болонью и, как есть в
стёганом халате, пошла к дверям. Она отстранила милиционера и сказала:
-- Пропусти, сопливец...
-- Ответишь! -- сурово пообещал милиционер.
-- Брось... Ответила... -- сказала она.
И вышла.
-- Ну, граждане... -- сказал милиционер. -- Как вы её терпите,