"Михаил Леонидович АНЧАРОВ. Прыгай, старик, прыгай! (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Где ещё ему быть?.. Оденься только на выход.
-- А зачем мне это всё?
-- Мне надо.
А тем временем директор один сидел в кабинете и из окна смотрел на
город, которого он не знал.
Вы угадали. Он решил пойти в кафе.
Внизу прошёл трудолюбивый Громобоев, и где-то ветер загремел сорванным с
крыши железом. И опять никто не обратил внимания на это совпадение.
Когда директор пришёл в кафе, там уже сидела Аичка, которую теперь знали
как учительницу. И потому по местной скромности она сидела за столиком одна.
А как только директор её увидел, ему захотелось убежать. Но он этого сделать
не смог.
Он сел за соседний столик, увидел под столом её коленки, и поднял на неё
глаза, и заметил, что она поглядела ему в глаза и отвернулась.
И директор пересел к ней, потому что ему было тридцать два года. Этим
поступком он вызвал общее возмущение, потому что из посетителей кафе его
никто ещё не знал в лицо.
А через полтора часа уже происходил нижеследующий разговор, но это уже
после того, как директор вернулся от радиолы-автомата, куда он кинул пятак,
чтобы слушать долгоиграющую музыку.
За эти часа полтора они выпили шампанского и уже созрели для
вмешательства судьбы.
-- А ты вообще кто? -- решила всё же спросить Аичка.
-- Передовик производства, -- сказал директор. -- Беженец я. Из старой
жизни. В новую. А ты?
-- И я, -- сказала Аичка.
И это была главная правда, которую они сказали во время этого разговора.
Давайте договоримся -- подробности будем описывать, когда они помогают,
а не мешают. Пейзажи, портреты, и кто с каким выражением лица что сказал, и
какая погода. Что надо, то и расскажем, а что не рассказано, того и не надо.
Бывают такие разговоры, что не до погоды.
-- Что это играют? -- спросила Аичка.
-- "Мэкки Найф"... Элла Фицджералд, -- сказал директор. -- Негритянка
огромная, толстая, великолепная... В ней жизни на десятерых.
-- Да знаю я... Как ты считаешь, ты меня уже любишь? -- спросила Аичка.
-- Наверное, да.
-- Другие мне говорили -- да.
-- Они торопились.
-- А ты?
-- Я врать боюсь, -- сказал директор. -- Сегодня скажу "да", а завтра
будет стыдно.
-- Тебе не будет стыдно.
-- Почему?
-- Я завтра буду такая, как сегодня.
-- Это серьёзный аргумент.
-- Ты знаешь... девчонки хотят каждый день быть другими... А я буду
такая, как сегодня... Ты не бойся, ты не соскучишься...
-- Это я уже чувствую, -- сказал директор. -- Если б ты знала, как мне
надоело любовное враньё, -- сказал директор. -- Я хочу, чтоб ты была ты, а я
был я... И этого бы хватило надолго.