"Михаил Анчаров. Записки странствующего энтузиаста" - читать интересную книгу автора

До них никак не дойдет, что творчество - это изготовление того, чего еще не
было. Это и есть творчество. Дорогой дядя, у плохого живописца следующий
мазок добавляет что-нибудь к предыдущим. А у хорошего - каждый мазок
сотрясает весь колорит картины. То есть каждый мазок обманывает его же
собственное ожидание. Это и есть творчество. Кстати, дорогой дядя, формула
ожидания звучит так - когда ожидаешь, что что-нибудь пойдет так, выходит
эдак, а когда ждешь, что пойдет эдак, то идет именно так, но вот, когда
ничего не ждешь, то все равно как-нибудь пойдет.
Короче говоря, дорогой дядя, зная, где спрятан клад, я не мог его
добыть, не отыскав способа удалить броневую упаковку. И я понял, что удалять
ее надо тем же способом, каким ее явно наносили - электролитическим. Ведь не
домну же строил муж Кристаловны! И я почуял какую-то тайну.
Я не рассказываю подробностей, но дело уперлось в самую простую вещь на
свете - в тайну.
Для электролиза понадобилось бы такое количество энергии, что счета за
свет возросли бы космически, и этого не замаскируешь.
- Кристаловна, - сказал я. - Вы знаете такое слово - электролиз?
- Еще бы, - ответила она. - Любимое занятие мужа. Три года я буквально
погибала от кислой вони и постоянного бульканья.
- Видно, процесс шел очень бурно и отчаянно, - говорю. - Обычно
электролиз - дело тихое.
- Этого я вам не могу сказать.
- Ну хорошо, - говорю. - Но электролиз требует электричества. У вас
были гигантские счета.
Она посмотрела на меня презрительно.
- Это у вас были бы счета, - сказала она, - Мой муж добывал
электричество бесплатно.
- Что-нибудь со счетчиком? - спрашиваю. - Или солнечные батареи?
- Господи! - сказала она изумленно. - При чем тут батареи, счетчик?
Чтобы добыть энергию даром, надо отыскать человека, который согласен ее
даром отдать.
- Кретина, что ли?
Она пожала плечами и сказала:
- Господи, конечно!
- А как мне его разыскать?
- Вам нужен двигатель этого кретина или сам кретин?
- А разве можно по отдельности? - спрашиваю.
- Где этот кретин, я не знаю, - сказала Кристаловна. - Но двигатель
этого кретина стоит у вас под ногами, в подвале.
- Ну хоть фамилию-то вы его знаете? - спрашиваю.
- Кретина? А как же, - сказала она. - Сапожников. Павел Николаевич.
Как мне это в голову не пришло?! Экологический, практически вечный
двигатель Сапожникова. По-моему, аммиак внутри вращающегося диска. И сопла.
Я подумал: а чем черт не шутит?
Муж исчез, имущество ничейное. Пепел сапожниковского идиотизма стучал в
мое сердце. По крайней мере, четверть клада принадлежит ему и обеспечит его
по гроб жизни и до ушей. А у Сапожникова всегда можно будет запять. Я сказал
давешнему милиционеру:
- Лелик, на этот раз, кажется, от меня для государства будет толк. У
меня только одно условие - когда закончится вся операция, позаботьтесь,