"Михаил Анчаров. Записки странствующего энтузиаста" - читать интересную книгу автора

прокатчикам этого небезынтересного фильма. И тогда - сливай масло. Но я
этого не сказал. Зачем нарушать зыбкую гармонию округлого ралдугинского
столика.
- Почему вы нас ненавидите? - спросила старуха. - Я читала марксизм. Вы
боитесь, что мы хотим уничтожить Советскую власть плюс электрификацию всей
страны?
- Дать бы тебе по рылу, - говорю.
- По рылу - это в харю? - спросила она. Я кивнул. Она записала. А я
спрашиваю:
- Скажите, почему профессор Ферфлюхтешвайн продался
Гешефт-Махер-компани?
- Ему надо одевать свою Гертруду. Это его жена.
- Да, я знаю... - говорю. - Знаю.
А сам думаю, чем бы мне ее уесть?.. Думаю, расскажу что-нибудь ужасное
из буцефаловских времен, чтоб она содрогнулась. А заодно проверю свою идею -
может, я прав, а может, нет. Но если я прав...
- Когда еще я жил на Буцефаловке...
- Это район?
- Да.
- Фешенебельный?
- Еще бы.
- "Еще бы" - это "да"?
- Ага.
Она записала. Нам принесли еду. Ее спутник проснулся.
- У нас на Буцефаловке был случай... - говорю. - Проснулся один алкаш и
думает: "Эх, пивка бы!" И тут открывается дверь, и входит красавица с
бутылкой пива. Алкаш пиво выхлебал. Холодненькое. И думает: "Зря водки не
попросил". Открывается дверь, и входит та же красавица. Алкаш выпил и
думает: "Дурак я, надо бы переспать с ней". А она тут как тут - пожалуйста.
Он ее спрашивает перед уходом: "Как хоть тебя зовут?" А она ласково так
говорит: "Белая горячка, сэр". Старуха, рыча, перевела своему неофашисту.
- Оу! - сказал он и от хохота вцепился зубами во фрутазон. Старуха за
ним.
Мы сделали то же самое. Джеймс постарался на этот раз. Фрутазоны были
неукусимые. Попробуйте произнести имя "Эльвира" с полным ртом. А этот
неофашист произнес. Зубы у нас завязли в пище, мы не могли расцепить
челюсти, фрутазоны торчали у нас изо рта, как мертвечина у вурдалаков, и
потому наш хохот был похож на звукозапись козлиного стада, пущенную с
большой скоростью. Гармония была восстановлена. И я сказал Субъекту, когда
смог:
- Вот видите?
- Я начинаю вас понимать, - сказал он.


22

Дорогой дядя!
После приключения с буравчиком, жизнь нашей дачи стала принимать
фантастический уклон.
Было все же что-то нереальное в том, что подмосковный бревенчатый