"Михаил Анчаров. Стройность (Повесть)" - читать интересную книгу автора

запомнил. Стихи посвящались памятнику Петра Первого, но посвящались не
Первому Петру, а его коню. И заканчивались про коня:

"Ведь он его на подвиги возил и привозил обратно".

...После того, как Тоня поснималась в массовках, и ей это понравилось,
она сказала мужу, что хочет посвятить себя кино, то есть играть в кино
какие-нибудь роли. Но роли ей давать не будут, потому что нет у нее
кинодиплома. И чтобы муж постарался... И муж стал думать, как стараться.
Опытные массовщики знали, что на камеру лучше не вылезать, потому что
если попадешь в камеру, то в следующую массовку с другими костюмами тебя не
возьмут, так как зритель может запомнить. А массовка в кино нужна. Она, как
конь Петра Первого, который "его на подвиги возил и привозил обратно".
А в ролях нужно понравиться кинокритике, именно... чтобы она заметила.
Тогда есть надежда, что будут давать другие роли, потому что ты уже артистка
с дипломом, который удостоверяет, что ты сдал экзамены по системе
Станиславского. И, значит, насобачился изображать кого угодно. Но тут есть
один нюанс, деталечка, так сказать. А в деталечке, так сказать, как
известно, прячется дьявол. С одной стороны, вся кинокритика и, стало быть,
режиссеры, которые делают картины, требовали от артиста правды, п-р-р-равды
жизни, а с другой стороны, как-то забылось, что п-р-р-равда жизни может быть
сфотографирована только в документальном кино, где роли не играют, а эту
правду подсматривают. Потому что если кино хочет быть художеством, то правда
жизни должна быть правдой Образа. А Образ сыграть в кино нельзя. Артист в
кино не может превратиться в Образ, а только в другого человека. Но и это
сделать нельзя, увы, физически. И никакая система тут не в помощь.
Театр - другое дело. Там с самого начала зритель знает, с вешалки еще,
что герои на сцене ненастоящие. Потому что если б они были настоящие, то они
бы не позволили себя разглядывать из зрительного зала. И поэтому зрительный
зал со сценой уславливается о правилах игры. И тогда при удаче возникает
Образ. Потому что в жизни Образа не бывает. А бывают только члены профсоюза,
которые зарабатывают на жизнь такой профессией, а не другой.
А в кино артист притворяется, что он и есть на самом деле такой, как в
сценарии. И не получается ни кино, ни театра. И только в одном виде кино
получается Образ - это, извините, мультипликация. Где художник может Образ
нарисовать. Но мультипликация до сих нор идет по ведомству "Утенка Дональда"
и "Кота Леопольда". И только редко-редко - "Мифы Древней Греции", где Персей
спасает девушку, каких на свете не бывает, но бывают в Образе, в
воображении.
Но на это никто, конечно, не идет, потому что кино давно уже стало
средством для жизни, стало заработком тех, кто его снимает и кто в нем
снимается. А нарисованные девушки зарплаты не получают.
Такой вой поднимется, что заработок останется только у тех кто 110
этому поводу будет спорить, то есть у кинокритиков, которые думают, что
Образ получится, если играть в кино правдиво, до конца правдиво, "до самой
березки", как они говорят. А фактически в кино снимают "киномясо" (есть
такое выражение). То есть берут среднего артиста и лупят его до тех пор,
пока он либо не заплачет, либо не начнет хохотать правдиво, как живой
человек в этой ситуации, ситуации сценария, который весь выдуман. И
спорят... спорят... те, кому за это платят, за споры умные и мысли. Но если