"Федерико Андахази. Милосердные" - читать интересную книгу автора

его глазами, образуя волнистые линии, лишенные всякого смысла. Джон Полидори
упал в обморок.
Больше никогда, до самого дня его ранней смерти, он не обретет ясности
рассудка.

12

До нас дошли лишь скупые сведения о четырех последних годах жизни Джона
Полидори, которые последовали за тем летом, изменившим развитие мировой
литературы. Из его собственно дневника становится ясно, что молодой врач -
который, по словам Байрона, "скорее годился на то, чтобы плодить болезни,
нежели лечить их" - неотвратимо скатывался в полное безумие.
Воспользовавшись отсутствием своего Лорда, секретарь в 1819 году передал
рукопись Вампира издателю. Она была опубликована и, вопреки прогнозам самого
Лорда, весь тираж разошелся в первый же день. Однако произведение вышло за
подписью не его предполагаемого автора, Джона Полидори, а Байрона.
Последний, впав в ярость, прислал из Венеции категорическое опровержение.
Мэри Шелли была еще малословней: в предисловии к своему роману
Франкенштейн , где она пишет о том, при каких обстоятельствах дождливым
летом 1816 года на Вилле Диодати зародилось ее детище, упоминается лишь о
договоре, согласно которому "каждый из нас должен был написать рассказ,
основанный на проявлениях чего-нибудь сверхъестественного". В конце своего
маленького пролога Мэри Шелли притворно заявляет, что "неожиданно погода
улучшилась, и мои друзья меня покинули, отправившись исследовать Альпы, и
среди их красот позабыли о нашем уговоре. По этой причине предлагаемая
читателю история оказалась единственной завершенной". По какой-то
таинственной причине автор Франкенштейна решила умолчать о рождении Вампира
и обошла ледяным молчанием Джона Полидори.
Байрон находился в Италии, в Пизе, когда в 1821 году ему сообщили о
самоубийстве его секретаря. Он искренне и глубоко переживал. Возможно, если
бы он знал, что его бедный Полли Долли оказался способен на три подвига, о
которых и сам не догадывался, то это послужило бы ему утешением.
История сохранила достаточно доказательств существования близнецов
Легран. В регистрационных книгах женевского Hotel d ' Angleterre сохранилась
запись об их пребывании там. Однако была ли у них третья, тайная сестра,
навсегда останется загадкой. По крайней мере, мне так; и не удалось найти
никаких тому подтверждений.
Я с опаской думаю, что подобным доказательством может стать черный
конверт, скрепленный красной печатью, в центре которой угадывается неясная,
едва различимая буква L, появившийся, откуда ни возьмись, на моем письменном
столе, и открыть который я не решаюсь.