"Пол и Карен Андерсон. Дахут, дочь короля ("Короли Иса" #3) " - читать интересную книгу автора

голубизна которых сияла еще ярче на фоне молочно белого лица и
темных-претемных волос. Он куда лучше своих товарищей следил за своим
телом, и, несомненно, находясь взаперти, истязал себя разного рода
гимнастикой; по костям по-кошачьи двигались мускулы. Руфиний почувствовал,
что его угрюмость не от отчаяния, а от вызова.
Лейдхенн обратился к охране. Они не могли отказать поэту. Руфиний
подошел к Эохайду.
- Приветствую тебя, сын короля, - осмелился он. Дыхание пленника со
свистом вырвалось между зубов.
- Кто ты такой, чтобы окликать меня? - в голосе звучала хрипота.
Руфиний представился, помня о присутствующих.
- Боюсь, что у меня нет за вас выкупа или чего-либо в этом роде, -
добавил он. - Но раз я посол, то, возможно, мог бы передать от вас весть и
принести ее обратно, если пожелаете.
Остальные лагини стояли рядом, как усталые быки. Эохайд прорычал:
- О чем нам разговаривать с Ниаллом или вон с тем человеком, сын
которого обезобразил меня сатирой, и теперь мне никогда не стать королем?
- Что ж, возможно, вы вновь обретете свободу, - ответил Руфиний. -
Разве вам этого не хочется?
Эохайд сгорбился.
- С чего это они вдруг меня отпустят?
- Может, для того, чтобы ты сам передал послание. В Галлии и Британии
мы сильно пострадали от саксов. Неужели их длинные корабли никогда не
достигнут берегов Эриу? Может, это лучше, чем кельты? - Руфиний протянул
руку, чтобы похлопать Эохайда по плечу. Через прореху в одежде его рука
почувствовала тело. Несмотря на погоду, оно было теплым - не лихорадочным,
но горячим. Руфиний сжал плечо. - Подумай над этим, - сказал он. - Если мне
позволят, я и впредь буду с тобой беседовать.
Он повернулся и отошел, остро чувствуя бросаемые вслед пристальные
взгляды. Лейдхенн сбоку него пробормотал:
- В твоей речи было слишком много мудрости. Никто ее не поймет.
Руфиний едва его слушал. У него кружилась голова. Никакого плана у
него не было. Он действовал в порыве. Но быть может, быть может, ему
удается выловить в этих журчащих водах подарок для Грациллония. И в любом
случае, клянусь Венерой, нет - Белисамой, - грех обращаться грубо с
человеком такой красоты!
Следующие несколько дней он разыскивал Эохайда всякий раз, когда
выводили лагини. Замкнутость заложника вскоре оттаяла. Теперь он был
трогательно благодарен за новости, сплетни, советы, шутки - чтобы ни сказал
Руфиний. Сидящие вместе с ним соплеменники выходили из апатии, и
надсмотрщикам тоже нравилось слушать. Все расстроились, когда Руфиний
попросил разрешения отводить Эохайда пошептаться в сторонку, поскольку
хотел порасспросить о том, что делается в Дун Аллини, понимая, что Эохайд
не станет отвечать в присутствии врагов. Предводитель охраны в любом случае
давал свое согласие. Глупостью это не считалось. Кроме религиозного
уважения, которое он испытывал к послу и оламу, он не видел необходимости
вводить ограничения.
Руфиний о серьезных секретах и не помышлял. Он попросту закладывал
фундамент для того, чего ему, возможно, никогда не суждено было построить.
И конечно, так у него был повод положить руку на плечо юноше, почувствовать