"Поль Андреота. Очищение огнём" - читать интересную книгу автора

Он продолжал в том же духе минут десять, цитируя Бело, Густа, Бьянчини и
Вильгельма Райха, добрался до Сулье де Морана, Ян в Инь, затем перешел от
акупунктуры к гомеопатии и обратно и, наконец, - к гипнозу. Нужно сказать это
была мастерская попытка установить непрерывную родословную от традиций великих
оккультистов до последнего слова современной науки (старый, конечно, трюк, но
в устах Бонафу он принял вид очевидной неотвратимости ледника, величаво
сползающего с горных вершин). Все есть во всем, если поразмыслить,
противоречия устраняют друг друга - такова была теория Бонафу. Он добавил к
своей картине последние мазки, упомянув о сверхсекретных исследованиях,
проводимых в космическом центре в Хьюстоне, "параграф 35, раздел 181-2",
благодаря которым, как он заявил, "вне всякого сомнения установлено наличие
естественного положительного электрического поля между землей и атмосферой
напряженностью в несколько сот вольт на ярд. Теперь этим электрическим полем
можно управлять и на клеточном и на космическом уровне..."
- На расстоянии, вы имеете в виду?
- Да.
- И так действуют заклинания?
- Если хотите, - но он уклонился от более подробного объяснения. - Если бы
ученые серьезно изучили этот аспект проблемы, они давно нашли бы лекарство от
рака.
- Или способ вызвать его?
- Что вы имеете в виду?
- Когда вы чем-то манипулируете, вы можете делать это на благо или во зло.
- Разумеется. Всякий, кто владеет силой созидания, владеет и силой
разрушения. То же относится и к врачам. - Он снова уклонился от темы. -
Возьмите этого хиппи из Лос-Анжелеса, который был обвинен в убийстве пяти
человек. Все члены суда знали, что Мэнсона не было на месте преступления. Он
не сделал ничего с точки зрения позитивистской науки. Но его нашли виновным и
осудили на смерть. Общество признало наличие у него той силы, которую отрицает
у нас.
Бонафу встал и рассмеялся чистым детским смехом.
- А что касается вязальной спицы и итальянского рабочего, боюсь не смогу
вам помочь... Доброй ночи, мсье. Он еще раз поцеловал Терезу и потрепал ее по
щеке.
- Прошу прощения, - добавил он, покидая комнату, - но у меня не было
времени пообедать, а завтра я встаю в шесть...
Когда он ушел, я рассортировал свои записи, сунул их в карман и вышел в
сад. Взошла луна. Тереза стояла, склонившись над перилами террасы...
- Выключите свет, - попросила она.
Я сделал это и подошел к ней. Я заметил, что у нее подрагивают ноздри,
зрачки расширились и подбородок поднялся. Она смотрела на цветы шалфея с
мерцавшими в темноте серебристыми листьями. Ее дыхание было спокойным и
глубоким. И вдруг мне стало казаться, что все растения в парке - каждая
травинка на лужайке, каждый лист шалфея, и даже стены дома - дышат в том же
ритме. Это продолжалось недолго, но на какой-то миг я тоже оказался вовлечен в
общее движение. Мне казалось, что я никогда не был так близок к счастью. Потом
Тереза пошевелилась.
- Я провожу вас немного, - сказала она и пошла впереди меня.
Мы медленно поднялись по склону и перешли ручей. Мокрая галька сияла в
лунном свете. Можно было расслышать слабое гудение рельсов - в долине шел