"Мир-Кольцо" - читать интересную книгу автора (Нивен Ларри)

10. ПОВЕРХНОСТЬ КОЛЬЦА

Ослепительная ярко-фиолетовая вспышка… Сто миль атмосферы, за долю секунды спрессованной в тонкий слой плазмы, ударили корабль прямо в лоб.

Луис машинально моргнул. Они были уже внизу.

— Ненис! — услышал он гневное восклицание Тилы. — Я ничего не видела!

— Наблюдение за титаническими событиями всегда опасно, иногда болезненно, и часто кончается фатально, — ответил кукольник. — Благодари статическое поле Славера или свое счастье.

Луис едва слушал его. Он чувствовал себя как-то странно. Глаза его пытались найти какой-нибудь горизонтальный или вертикальный ориентир.

Этот внезапный переход от страшного падения к полной неподвижности уже сам по себе был бы достаточно ошеломляющим, а кроме того, «Лгуну» не хватало каких-то тридцати градусов, чтобы лежать точно кверху брюхом. Искусственная гравитация действовала безукоризненно, поэтому казалось, что не корабль встал на голову, а вся окружающая местность.

Небо напоминало умеренную климатическую зону Земли, но расстилающийся вокруг пейзаж был достаточно странным: идеально гладкая, блестящая поверхность с изъеденными темно-коричневыми краями. Что-то еще можно было сказать только выйдя наружу.

Луис расстегнул свою упряжь и встал.

Сделал он это довольно неуверенно, поскольку его глаза и внутреннее ухо спорили о том, где именно находится НИЗ. Только спокойно. Спешить некуда, опасность миновала.

Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть закрывающиеся за Тилой створки шлюза. Девушка была без скафандра.

— Тила, сумасшедшая, вернись! — рявкнул он.

Слишком поздно. Она уже не могла его слышать. Он бросился к люку.

Анализаторы воздуха, размещенные на крыле «Лгуна», исчезли вместе с прочими внешними датчиками и приборами. Чтобы проверить пригодность атмосферы Кольца для дыхания, следовало выйти наружу в скафандре и воспользоваться переносным анализатором.

Правда, если Тила упадет мертвой в шлюзе, не нужны будут никакие тесты.

Внешние створки открылись.

Автоматически в шлюзе перестала действовать искусственная гравитация, и Тила полетела головой вниз. В последний момент ей удалось ухватиться вытянутой наугад рукой за край внешнего люка. Она повернулась на 180 градусов и вместо того, чтобы упасть на голову, приземлилась на прямо противоположную часть тела.

Луис запрыгнул в скафандр, застегнул его, захлопнул шлем. Снаружи, над его головой, Тила медленно встала на ноги, потирая болезненно ушибленное место. Она все еще дышала.

Луис вошел в шлюз. Он даже не проверил, надолго ли ему хватит воздуха, поскольку собирался оставаться в скафандре ровно столько, сколько потребуется для анализа атмосферы.

В последний момент он вспомнил, в каком необычном положении находится корабль, крепко ухватился за то, что еще недавно было порогом, а теперь оказалось верхней границей выходного люка, повис на руках и прыгнул.

Ноги тут же вывернулись из-под него, и Луис приземлился на свои ягодицы.

Гладкая, сероватая, полупрозрачная поверхность была невероятно скользкой. Луис пару раз попытался встать, после чего сдался. Он читал показания анализатора сидя.

— Луис, ты слышишь меня? — спросил кзин.

— Ага.

— Воздух пригоден для дыхания?

— Да. Вот только немного разрежен. На Земле я бы сказал, что мы в миле над уровнем моря.

— Мы можем выйти?

— Конечно. Только возьмите с собой веревку и привяжите ее к чему-нибудь в шлюзе, иначе мы не сможем вернуться. Будьте осторожны при спуске — здесь почти нет трения.

Скользкая поверхность не представляла для Тилы почти никаких хлопот. Она стояла неподвижно, сложив руки на груди и ожидая, когда Луис перестанет валять дурака и снимет шлем.

— Я должен тебе кое-что сказать, — заявил он. И сказал, выбрав для этого наименее элегантный способ.

Он сказал о том, что спектральный анализ атмосферы, проведенный с расстояния в два световых года, ни в коем случае не дает уверенности в ее истинном составе, сказал о трудно распознаваемых ядах, соединениях металлов, пыли, органических взвесях и микроорганизмах, которые даже в малых дозах могут отравить вроде бы пригодную для дыхания атмосферу и которые можно обнаружить только во взятой на месте пробе воздуха; сказал о заслуживающей наказания неосторожности и невероятной глупости; сказал о безответственности тех, чьим единственным притязанием является роль морской свинки. Все это он сказал до того, как двое чужаков покинули корабль.

Говорящий спустился по веревке и сделал несколько осторожных шагов, будто танцор, изучающий натертый паркет. Несс спустился тем же способом, пользуясь вместо рук двумя своими ртами, после чего встал в безопасной стойке на трех ногах.

Если кто-то из них и заметил подавленность Тилы, то не подал виду. Они стояли перед перекошенным корпусом «Лгуна» и оглядывались вокруг.

Они находились в широкой, но неглубокой борозде. Дно ее, идеально гладкое, было сероватого цвета. По обе стороны от корабля, на расстоянии каких-нибудь ста ярдов, поднимались края, образованные грудами грязно-красной лавы. Луису казалось, что лава еще движется, стекая неисчислимыми ручейками на дно огромной колеи. Она наверняка еще не успеха остыть, разогретая падением «Лгуна» до чудовищной температуры.

Борозда тянулась далеко, и конца ее не было видно.

Луис в очередной раз попробовал встать. Из всех четверых только у него были проблемы с сохранением равновесия. Он поджал ступни и поднялся с преувеличенной осторожностью; теперь он стоял, но не мог сделать ни одного шага.

Кзин вынул из кобуры свой лазер, прицелился в точку недалеко от своих ног и нажал на спуск. Все молча смотрели на луч зеленого света. При этом не раздалось ни единого щелчка растапливаемого или хотя бы лопающегося материала, не поднялась ни одна струйка дыма. Когда Говорящий ослабил нажим, на стеклянистой поверхности не было ни малейшего следа.

— Мы находимся в борозде, пропаханной при посадке корпусом «Лгуна», — сделал вывод Говорящий с Животными. — Наше падение остановил слой материала, из которого сделана основная конструкция Кольца. Несс, что ты можешь нам о нем сказать?

— Это нечто совершенно новое, — сказал кукольник. — Похоже, оно вообще не проводит тепла, но это наверняка не разновидность корпуса «Дженерал Продактс» или статического поля Славера.

— При подъеме на эти стены нам потребуется какая-то защита, — заметил Луис. В эту минуту рассуждения о конструкции Кольца мало его интересовали. — Вы подождите здесь, а я попытаюсь забраться наверх.

Он единственный был в термически изолированном скафандре.

— Я с тобой! — воскликнула Тила. Она безо всякого усилия подошла к нему, он тяжело оперся на нее, и они вместе двинулись в сторону пологого склона лавы.

Идти по лаве было очень хорошо, хотя и несколько круто.

— Спасибо, — сказал он и начал подъем. Только через минуту он заметил, что Тила идет следом. Луис промолчал: чем скорее она научится осторожности, тем дольше будет жить.

Они прошли ярдов двенадцать, когда Тила вдруг удивленно вскрикнула и начала дикий танец. Подскакивая так высоко, как только было возможно, она повернула назад и побежала вниз, а добравшись до скользкой поверхности Кольца, поехала, как на лыжах. Уже у корабля она повернулась к Луису и, уперев руки в бедра, посмотрела на него удивленным, яростным и одновременно испуганным взглядом.

«Могло быть и хуже, — подумал Луис. — Она могла упасть и сильно обжечься». Он продолжил подъем, глуша в себе неприятное чувство вины.

Стена лавы была около сорока футов высоты, а на вершине сменялась чистым, белым песком.

Они приземлились в пустыне. Оглядываясь по сторонам, Луис не заметил ни следа растительности или воды. Им повезло — с тем же успехом «Лгун» мог пропахать и целый город!

Или даже несколько городов. Борозда тянулась через белую пустыню на целые мили. Вдали виднелся ее конец, но сразу же за ним начиналась следующая. Садясь, «Лгун» несколько раз отскакивал от поверхности, оставляя за собой прерывистый след своего падения. Взгляд Луиса следовал за этой колеей все дальше и дальше… в бесконечность.

У Кольца не было горизонта. Не существовало линии, за которой кончалась бы земля и начиналось небо. Здесь земля и небо, казалось, смешивались между собой на таком расстоянии, что целые континенты казались там маленькими точками, а цвета теряли свою интенсивность, приобретая голубой оттенок неба: Зрелище это подействовало на него почти гипнотически.

Когда он наконец решил отвести взгляд, на это понадобилось немалое усилие.

Это было как туманные пропасти у подножия Маунт Лукиткет, виденные десятки лет назад в сотнях световых лет отсюда… Как незамутненные бездны космоса, какими их видит одинокий пилот маленького одноместного кораблика… Этот необыкновенный горизонт Кольца мог поглотить душу человека быстрее, чем тот понял бы грозящую опасность.

— Мир плоский! — крикнул он вниз, в борозду.

Они удивленно посмотрели на него.

— Мы пропахали приличную колею. Впрочем, нам повезло: похоже, вокруг нет ничего живого. Там, где мы ударились, все полетело вверх и попадало, как малые метеоры. Перед нами… — он повернулся и замер.

— Луис?

— Ненис! Это самая большая гора, какую я видел в своей жизни!

— Луис!

Он говорил слишком тихо.

— Гора! — рыкнул он. — Сами увидите! Видимо, они хотели иметь одну гору, настолько большую, чтобы от нее не было никакой пользы. Она слишком велика, чтобы чем-то на ней заниматься. Она слишком велика даже для лыж! Великолепна!

Действительно, она была великолепна. Одинокая, могучая гора — почти идеальный конус, чем-то напоминающая вулкан, точнее, псевдовулкан, поскольку под поверхностью Кольца не было магмы, которая искала бы себе выхода. Ее основание тонуло в густом тумане, склоны были видны отчетливо благодаря разреженному воздуху, а вершина сверкала снежной белизной. Даже, скорее, серостью: пожалуй, это был не снег, а вечная мерзлота.

Контуры вершины вырисовывались с невероятной отчетливостью. Неужели она торчала над атмосферой? Настоящая гора такой высоты тут же рухнула бы под своей тяжестью, но эта наверняка была лишь пустой внутри скорлупой, созданной из таинственного конструктивного материала Кольца.

— Я начинаю любить тех, кто это строил, — буркнул Луис себе под нос. Не было ни малейшей логической причины, по которой в мире, сделанном «на заказ», должна быть такая гора.

Но каждый мир должен иметь неприступную гору.

Оставшаяся троица ждала его под выпуклостью корпуса. Все их вопросы объединились в один:

— Ты видел какие-нибудь следы цивилизации?

— Нет.

Они заставили его описать все, что он увидел, для начала определив направления: «по вращению» было вдоль пропаханной «Лгуном» борозды, назад, «против вращения» было вперед, в направлении горы; левая и правая стороны отвечали рукам человека, стоящего лицом в направлении вращения.

— Ты заметил справа или слева какую-нибудь из стен?

— Нет, хотя не знаю, почему. Они должны там быть.

— Это плохо.

— Это невозможно. Там, наверху, можно видеть на тысячи миль.

— Это плохо, — повторил Несс. И снова: — Ты видел что-нибудь кроме пустыни?

— Нет. Далеко слева маячило что-то голубое. Может, океан, а может, просто дымка.

— И никаких зданий?

— Никаких.

— Инверсионные следы на небе? Какие-нибудь коммуникационные трассы?

— Ничего.

— Совсем ничего?

— Если бы я что-то увидел, то сказал бы вам. Судя по тому, что я успел увидеть, все десять миллиардов жителей Кольца в прошлом месяце перебрались в настоящую сферу Дайсона.

— Луис, мы должны найти эту цивилизацию.

— Это я знаю.

Это было даже слишком очевидно. Рано или поздно им нужно было покинуть Кольцо, а не было даже разговора о том, чтобы своими силами переместить корпус «Лгуна». Дикари, даже самые многочисленные и дружески настроенные, не могли им в этом помочь.

— Во всем этом есть один позитивный аспект, — сказал Луис. — Нам не нужно ремонтировать корабль. Если только нам удастся доставить «Лгуна» на край Кольца, скорость вращения выбросит нас за пределы аномалии звезды, и мы сможем сразу уйти в гиперпространство.

— Но сначала мы должны получить помощь.

— Или заставить оказать ее, — добавил Говорящий.

— Тогда чего вы все стоите и болтаете? — взорвалась Тила. До этой минуты она терпеливо ждала, не вступая в дискуссию. — Мы должны отсюда выбраться, правда? Тогда почему мы не достаем скутеры? Шевелитесь! Поговорить можно и потом.

— Я не уверен, что нужно покидать корабль, — сказал кукольник.

— Не уверен? Ты намерен ждать, пока придет помощь? Кто, по-твоему, нами заинтересуется? Разве кто-нибудь ответил на наши сигналы? Луис говорит, что мы в самом центре пустыни. Сколько мы еще будем здесь сидеть?

Она еще не понимала, что Нессу нужно какое-то время, чтобы собрать всю свою храбрость.

— Конечно, мы уйдем отсюда, — ответил кукольник. — Я просто выразил свои сомнения. Но сначала мы должны установить, куда идти. Иначе как решить, что взять, а что оставить?

— Нам нужно добраться до ближайшего края!

— Тила права, — поддержал ее Луис. — Если тут вообще еще осталась цивилизация, то наверняка — возле края. Вот только мы не знаем, с какой стороны. Я должен был что-то увидеть, когда был наверху.

— Вовсе нет, — сказал кукольник.

— Ненис! Это я там был, а не ты! Взгляд не встречает никаких преград, видно на тысячи миль! Сейчас, минутку…

— Ширина Кольца около миллиона миль.

— Именно это я и вспомнил, — вздохнул Луис. — Ох уж эти размеры! До меня никак не дойдет, что может существовать что-то такое большое.

— Наверняка дойдет, — утешил его кукольник.

— Возможно. Наверное, у меня слишком маленькая голова, чтобы в ней это поместилось. Издалека Кольцо выглядело, как узкая лента… Голубая лента…

Луис вздрогнул. Если боковая стена Кольца имела тысячу миль высоты, то как далеко от нее они приземлились, если он вообще не смог ее разглядеть?

Допустим, что в запыленном, влажном воздухе его взгляд проникал на тысячу миль. Если уже на высоте сорока миль атмосфера сменялась полным вакуумом… Это означало, что от ближайшего края их отделяло по крайней мере двадцать пять тысяч миль.

Если проделать такой путь на Земле, они вернулись бы в исходную точку. А ведь край мог быть дальше, гораздо дальше…

— Наши скутеры не смогут сдвинуть «Лгуна» с места, — рассуждал вслух Говорящий. — Впрочем, в случае атаки нам все равно пришлось бы его бросить. Лучше оставить его здесь: найти потом будет нетрудно.

— А разве кто-то предлагал его тащить?

— Хороший воин думает обо всем. Может дойти и до этого, если мы не получим помощи.

— Получим, — уверенно сказал Несс.

— Я тоже так думаю, — поддержал его Луис. — На краю находятся космические порты. Даже если все Кольцо вернулось в каменный век, цивилизация начала бы возрождаться именно там.

— Это ни на чем не основанные домыслы, — упирался кзин.

— Возможно.

— И все же я согласен с тобой. Даже если здешняя цивилизация утеряла все свои секреты, в портах мы еще можем найти действующие машины. Действующие или хотя бы такие, которые можно исправить.

Вот только… к какому краю они ближе?

— Тила права, — опомнился наконец Луис. — Принимаемся за дело, а ночью оглядимся еще раз.

Следующие часы были заполнены тяжелой работой. Они вытряхивали содержимое ящиков, сортировали, опускали на веревках тяжелые предметы и расставляли их под корпусом. Резкая смена направления гравитации доставляла немало хлопот, но, к счастью, ни один из грузов не оказался слишком хрупким.

Во время работы Луис поймал Тилу одну внутри корабля.

— Ты ведешь себя так, будто кто-то сорвал твою любимую орхидею. Хочешь поговорить?

Избегая его взгляда, она энергично покачала головой. Он только теперь заметил, что губы ее очень хороши, когда она дуется или плачет. Она была одной из немногих женщин, которых плач не уродует.

— Тогда я тебе скажу. Когда ты вышла наружу без скафандра, я устроил тебе порядочный разнос, а спустя пятнадцать минут ты попыталась почти босиком подняться по потоку горячей лавы.

— Ты хотел, чтобы я обожглась!

— Конечно. И не смотри так. Ты нам нужна, и мы не хотим, чтобы ты погибла. Я хочу, чтобы ты привыкла к осторожности. Ты не научилась этому раньше, значит, научишься сейчас. Этот ожог ты запомнишь гораздо лучше, чем мои лекции.

— Я им нужна! Ты отлично знаешь, почему Несс взял меня. Я должна быть счастливым талисманом, а принесла неудачу.

— Согласен. Как талисман, ты оказалась никуда не годной. Ну, улыбнись! Ты нужна нам для того, чтобы по ночам заниматься со мной, чтобы мне не пришлось насиловать Несса. Ты нужна нам, чтобы надрываться как ишак, пока мы греемся на солнышке, нужна ради твоих разумных и продуманных замечаний.

На ее лице появилась вымученная улыбка, которая тут же исчезла. Тила расплакалась. Она всхлипывала, прижавшись к груди Луиса, крепко обняв его руками.

Не первый раз женщина плакала на груди Луиса Ву, но у Тилы было больше причин, чем у всех предыдущих вместе взятых.

Луис прижал ее к себе, осторожно гладя по затылку, и ждал, когда она успокоится.

— Откуда мне было знать, что это жжется! — пожаловалась она его скафандру.

— Вспомни Закон Финагла: извращенность Вселенной стремится к максимуму. Вселенная в принципе и всегда враждебна.

— Но это было больно!

— Лава атаковала тебя, хотела причинить вред. Послушай! — сказал он умоляюще. — Ты должна научиться думать именно так. Как параноик. Как Несс.

— Я не смогу! Откуда мне знать, как он думает? Я его не понимаю! — Она подняла мокрое от слез лицо. — Тебя я тоже не понимаю.

Он провел ладонями по ее лопаткам и вниз, вдоль позвоночника.

— Послушай, — сказал он после паузы. — Если бы я сказал, что Вселенная ненавидит меня, ты решила бы, что я спятил, правда?

Она энергично кивнула.

— Так вот, я говорю, что Вселенная действительно меня ненавидит. Она против меня. Двухсотлетний человек не представляет для нее никакой ценности. Какая сила формирует вид? Эволюция, верно? Это она снабдила Говорящего отличным зрением и непоколебимым чувством равновесия. Это она привила Нессу рефлекс бегства от малейшей опасности. Это она ликвидирует у пятидесяти или шестидесятилетнего человека сексуальное влечение, после чего перестает им интересоваться. Эволюция не занимается организмами, слишком старыми, чтобы размножаться. Понимаешь?

— Понимаю. Ты слишком стар, чтобы размножаться, — повторила она, передразнивая его тон.

— Вот именно. Несколько столетий назад какие-то биологи немного покопались в генах каких-то растений и дали миру то, что в обиходе называют «закрепителем». Благодаря этому мне двести лет, а я все еще здоров. Но это вовсе не потому, что Вселенная за что-то любит меня. Вселенная меня ненавидит и много раз пыталась убить. Жаль, что я не могу показать тебе шрамов. И она будет пытаться, пока не добьется своего.

— Потому что ты слишком стар, чтобы размножаться!

— Женщина, ведь это ты не имеешь понятия, как позаботиться о себе! Мы оказались в чужом мире, не знаем правил игры и не знаем, что и с кем может случиться. Если ты и дальше будешь бегать босиком по горячей лаве, то в следующий раз это может кончиться гораздо хуже! Будь хоть немного осторожнее. Понимаешь?

— Нет, — ответила Тила. — Нет.

Когда она вымыла залитое слезами лицо, они общими усилиями вытащили последний, четвертый скутер. Целых полчаса они были совершенно одни. Неужели кзин и кукольник решили, что лучше не вмешиваться в чисто человеческие дела? Возможно, возможно…

Между двумя стенами застывшей лавы тянулась полоса стеклянистой основы Кольца, такой же гладкой, как отполированная столешница. Около перекошенного прозрачного цилиндра стояло множество всевозможных предметов, и крутились четыре большие фигуры.

— Что с водой? — спросил Луис. — Я не видел никаких озер. Придется нам тащить с собой запас или нет?

— Это не обязательно, — ответил Несс. Он открыл люк в задней части своего скутера. Там были контейнер и система, конденсирующая воду из воздуха.

Скутеры были настоящим чудом функциональности и удобства. Они отличались только креслами пилотов, а в остальном выглядели одинаково: два четырехфутовых шара, соединенные конструкцией, поддерживающей кресло. Половина задней части предназначалась для багажа. Кроме того, там находились крепления дополнительных двигателей. Четыре телескопические ноги убирались во время полета.

Кресло кукольника напоминало маленькую лежанку с тремя отверстиями для ног. Во время полета Несс лежал неподвижно, трогая приборы управления своими двумя парами губ.

Кресла Луиса и Тилы имели удобные подголовники, а приборы управления были от спинки на расстоянии вытянутой руки. Кресло кзина отличалось своими размерами, у него не было подголовника; кроме того, по обе стороны от него размещались какие-то кобуры. Неужели для оружия?

— Мы должны взять с собой все, что в той или иной мере может служить оружием, — в очередной раз повторил Говорящий, беспокойно прохаживаясь между расставленным снаряжением.

— У нас нет ничего подобного, — ответил Несс. — Мы хотели показать, что явились с мирными намерениями, поэтому не взяли с собой оружия.

— А это, по-твоему, что? — спросил кзин, показывая большую коллекцию довольно грозно выглядевших предметов.

— Инструменты, только инструменты. Например, это, — он указал головой, — переносной лазер с регулируемой интенсивностью луча. Ночью может служить дальнобойным прожектором. Конечно, нужно быть очень внимательным, чтобы не причинить кому-нибудь вреда, ибо в крайнем положении луч света весьма плотен и имеет большую мощность. Парализующие пистолеты должны служить решению вопросов среди нас. Заряд действует всего десять секунд, но нужно следить, чтобы случайно не сдвинуть вот этот предохранитель, ибо тогда…

— …заряд действует больше часа. Это оружие джинксов, правда?

— Да, Луис. А это слегка модифицированные инструменты для копания. Там, куда попадает узкий луч генерируемого ими поля, заряды электронов меняют знак с отрицательного на положительный. Материя, внезапно лишенная связующих сил, мгновенно рассыпается в атомную пыль.

— Как оружие не имеет никакой ценности, — пробормотал кзин. — Мы изучали это. Действует слишком медленно.

— Ну, разумеется. Просто безобидная игрушка. А вот этот предмет…

Предмет, который кукольник держал в губах, немного походил на какое-то двухствольное огнестрельное оружие, вот только имел характерную форму, которой отличались все вещи кукольников: как будто кто-то остановил в движении большую каплю ртути.

— …в действии похож на дезинтегратор Славера, правда, излучает два луча, второй из которых нейтрализует заряд протона. Нужно внимательно следить, чтобы не попасть во что-нибудь обоими лучами одновременно.

— Понимаю, — буркнул кзин. — Если оба луча попадут на какую-нибудь поверхность, возникнет разряд.

— Именно.

— Ты думаешь, этого хватит? Мы не знаем, с чем нам придется столкнуться.

— Все не так уж плохо, — вставил Луис. — Прежде всего, это не планета. Если создатели Кольца опасались каких-то животных, то наверняка оставили их там, откуда прибыли. Нам не придется иметь дело с какими-нибудь тиграми или москитами.

— Разве что создатели Кольца любили тигров, — как ни в чем не бывало добавила Тила.

Ее замечание, хотя и сделанное мимоходом, не было лишено смысла. Что они знали о физиологии строителей, а значит, и жителей Кольца? Только то, что они пришли, вероятно, с планеты, частично покрытой водой, кружащейся вокруг солнца типа К9 или близкого к нему. Исходя из этого, они могли выглядеть как люди, кукольники, кзины, дельфины, касатки или киты; но скорее всего выглядели совершенно по-своему.

— Пожалуй, нам следует больше опасаться туземцев, чем их зверей, — сказал кзин. — Мы должны забрать все наше оружие. Предлагаю возложить командование на меня, вплоть до момента, когда мы сможем отсюда улететь.

— У меня есть тасп.

— Я не забыл о нем, Несс. Ты можешь считать его своим решающим аргументом. Однако, я бы советовал им не злоупотреблять. Вы только подумайте! — Кзин возвышался над ними, как настоящий гигант — двести пятьдесят килограммов клыков, когтей и оранжевого меха. — Мы же мыслящие существа, вот и задумайтесь над нашим положением. Нас коварно атаковали, наш корабль частично уничтожен. Нас ждет долгое путешествие через совершенно незнакомые земли, жители которых располагали когда-то чудовищной мощью. Мы не знаем, обладают ли они ею сейчас, или же самым изощренным оружием, которое им известно, является стрела с костяным наконечником.

С тем же успехом они могут располагать конвекционным излучением и техникой трансмутаций, которой воспользовались для строительства этого… этого… — кзин огляделся по сторонам, взглянул на стеклянистое основание и темные стены лавы и, похоже, внутренне содрогнулся, — этого необычайного творения.

— У меня есть тасп, — повторил кукольник. — Это моя экспедиция.

— Ты доволен ее ходом? Я не хочу тебя оскорбить, просто спрашиваю. Это я должен быть командиром. Из всех нас только я прошел обучение военному искусству.

— Может, подождем еще немного? — предложила Тила. — Может, мы не встретим никого, с кем пришлось бы сражаться.

— Вот именно, — поддержал ее Луис. Ему вовсе не улыбалось попасть под команду кзина.

— Ладно. Но мы должны взять оружие.

Они принялись грузить снаряжение. Кроме оружия, в него входило множество других вещей: анализаторы и материализаторы, фильтры для воздуха и воды, оборудование для лагеря…

Среди снаряжения были также личные коммуникаторы: их носили на руке или, как в случае с кукольником, на затылке. Они были довольно велики, и вряд ли их можно было назвать удобными.

— Зачем нам это? — спросил Луис, поскольку кукольник еще раньше показал им, как пользоваться интеркомами скутеров.

— Вообще-то они служат для установления контакта с автопилотом «Лгуна». С их помощью можно вызвать корабль куда угодно.

— Тогда для чего они могут нам пригодиться?..

— Для перевода, Луис. Если мы наткнемся на мыслящих существ, нам придется пользоваться компьютером «Лгуна» как переводчиком.

Они закончили погрузку. Вокруг корпуса корабля оставалось еще множество снаряжения, но им просто негде было его использовать. Среди прочего там были вакуумные скафандры, запасные части для приборов, которых они лишились вместе с крылом, оборудование, необходимое только при полете в глубоком космосе. Они забрали все, что могло оказаться полезным — даже воздушные фильтры, скорее, из-за малых размеров и веса, чем потому, что собирались ими пользоваться.

Луис едва не падал от усталости. Он вскарабкался на кресло своего скутера и огляделся по сторонам, думая о том, что мог забыть. При этом он заметил, что Тила поглядывает вверх и даже сквозь застилающий глаза туман, разглядел выражение ужаса на ее лице.

— Ненис! — неуверенно выругалась она. — Все еще полдень!

— Только не паникуй. Просто…

— Луис, я отлично знаю, что мы работали не менее шести часов! Как может все еще быть полдень?

— Не волнуйся. Ты же знаешь, что солнце здесь не заходит.

— Не заходит? — Приступ истерики прошел так же быстро, как и начался. — Ну, конечно, не заходит.

— Мы должны к этому привыкнуть. Кстати, взгляни еще раз — видишь? Это край черного прямоугольника.

Висевшее в зените солнце начало вдруг гаснуть.

— Пора в дорогу, — поторопил их Говорящий с Животными. — Когда стемнеет, мы должны быть уже в воздухе.