"Кирилл Андреев. Хозяин замка Монте-Кристо " - читать интересную книгу автора

историк Мишле, - применяющимся к стольким абсурдным требованиям. Я поражен
вашей героической твердостью... Я вас люблю, я вас обожаю потому, что вы
явление природы!"
И даже Гюго, ссорившийся с Дюма всю жизнь, писал в старости, что любит
его с каждым днем все больше и больше и не только потому, что "вы тот, кто
ослепляет своим блеском мой век, но и потому, что вы - одно из его
утешений".
Однако Дюма писал не для этих корифеев, которые, даже восхищаясь, все
же ставили его ниже себя. Он писал для народа - для тех, кто, лишь недавно
научившись читать, впервые приобщался к литературе. Это была миллионная
аудитория, создавшая славу Дюма.
Во время репетиции одной из его пьес писатель вдруг заметил, что из
зала исчез пожарный, с любопытством наблюдавший за представлением. Тогда
Дюма немедленно отправился в кабинет директора театра, взял рукопись той
картины, что репетировалась, и бросил ее в камин.
- Что вы делаете? - спросил изумленный директор.
- Эта сцена не понравилась пожарному - он ушел. Поэтому я ее уничтожаю.
Теперь я хорошо вижу, чего в ней не хватает.
И он тут же, за столом директора, написал всю картину заново.
Этот анекдот как нельзя лучше характеризует чуткое внимание Дюма к
мнению массы - зрителей и читателей, - того самого Дюма, который, по
утверждению многих исследователей, так нетерпимо относился ко всякой
критике.
Он все время стремился говорить со своими читателями через головы
редакторов, издателей и критиков. Для этого он основал свои собственные
журналы: сначала - "Монте-Кристо", потом - "Мушкетеры". Но они захирели еще
во младенчестве: у великолепного "Александра Великого" было слишком много
договоров и обязательств, слишком много кредиторов и долгов, и у него не
хватало времени заполнять эти журналы только своими собственными
произведениями, как он мечтал.
Таким непосредственным разговором с читателями были и его бесчисленные
"Путешествия", "Записки", "Дневники" и "Воспоминания". Все это - самые
личные, самые задушевные мысли писателя, хотя часто и облеченные в
фантастические одежды арабской сказки. Но достаточно отодвинуть в сторону
этот пышный занавес в стиле "Тысячи и одной ночи", и мы услышим простой,
чистый и ясный голос писателя.
При всем своем благородном простодушии - а может быть, именно благодаря
ему - Дюма очень любил интриговать своих читателей, изображать себя совсем
иным, чем он был в действительности. Он даже выдумал шуточную басню, где
изобразил свой труд таким, каким представляли его недоброжелатели.
"Одна ферма обрабатывается тремя друзьями, - писал он. - Один жнет,
другой возит снопы, третий молотит и веет. Я молочу и провеиваю. То, что
остается на току, я отдаю курам. Вот почему все куры прибегают на мой голос,
когда я зову: "Сюда, крошки, сюда!" Курочки эти даже не знают голосов моих
товарищей, занимающих на ферме более высокое положение, чем я..."
В этой сказочке есть правда и неправда. Правда заключается в том, что
он действительно пользовался чужим трудом, не только своих сотрудников,
помощников, но и своих предшественников и современников; он и сам не скрывал
этого, только называл это не заимствованием, а "завоеванием". Неверно то,
что читатели не знали его великих современников, - они знали и Стендаля, и