"Леонид Андреев. Савва (Ignis sanat) " - читать интересную книгу автора

Сперанский. У мертвых горя нет, они спокойны. Они правду знают.
Царь Ирод. Да никому не скажут... что толку от этой правды? Я вот
живой, а правду знаю. Вот горе мое, видишь, какое, - на земле такого не
бывает, а призови меня Бог и скажи: "На тебе, Еремей, все царства земные, а
горе твое отдай Мне"... - не отдам. Не отдам, парень. Слаще оно мне меду
липового, крепче оно браги хмельной... Правду я узнал через мое горе.
Савва. Бога?
Царь Ирод. Христа, вот кого. Он только один понять может, какое у меня
горе. Смотрит и понимает: "Да, вижу Я, Еремей, какое у тебя страдание". И
больше ничего. "Вижу". - А я Ему отвечаю: "Да, смотри, Господи, какая у меня
тоска". Только и всего, и ничего больше не надо.
Савва. Тебе дорого, что Он за людей пострадал? Так, что ли?
Царь Ирод. Это что распинали-то Его? Нет, брат, это пустое страдание.
Распяли и распяли, только и всего, - а то, что тут Он сам правду узнал.
Пока ходил Он по земле, был Он человек так себе, хороший, думал то да се, то
да се. Вот человеки, вот поговорю, да вот научу, да устрою. Ну, а как эти
самые человеки потащили его на крест, да кнутьями Его, тут он и прозрел:
"Ага, говорит, так вот оно какое дело". И взмолился: "Не могу Я такого
страдания вынести. Думал Я, что просто это будет распятие, а это что же
такое"... А Отец Ему: "Ничего, ничего, потерпи, Сынок, узнай правду-то,
какова она". Вот тут Он и затосковал, да... да до сих пор и тоскует.
Савва. Тоскует?
Царь Ирод. Тоскует, парень.

Пауза; зарница.

Сперанский. Весьма возможно, что будет дождь, а я без калош и без
зонтика.
Царь Ирод. И всегда передо мной лик Его чистый, куда ни повернешь. -
"Понимаешь, Господи, страдание мое?" - "Понимаю, Еремей. Я, брат, все
понимаю; иди себе спокойно". И весь я перед Ним, как сосуд хрустальный со
слезою. - "Понимаешь, Господи?" - "Понимаю, Еремей". - "Ну то-то, и я Тебя
понимаю". Так мы с Ним вдвоем и живем: Он да я. Мне тоже Его жалко, паренек.
А помирать стану, передам Ему тоску мою: владай, Господи!
Савва. А все-таки на людей ты напрасно так наседаешь. Есть и хорошие;
очень мало, но есть. Иначе бы, дядя, и жить не стоило.
Сперанский. Да и Христос, насколько известно, заповедал: люби ближнего,
как самого себя.
Царь Ирод. Чудачок! Да сам же я себе руку отжег, не пожалел; так имею я
право другому человеку по шее дать, когда случай подходящий? Как ты
располагаешь?
Савва. Это верно.
Царь Ирод. Вот то-то и оно. Ты знаешь, ведь это они меня царем Иродом
окрестили.
Савва. Кто?
Царь Ирод. Да люди-то твои. Нет, парень, зверя жесточе человека...
Младенца я убил - так вот и выходит по-ихнему: Царь Ирод. Не понимают того,
сукины дети, каково мне такую кличку-то носить. Ирод! И будь бы от злости, а
то так...
Савва. А тебя как звать?