"Хорхе Каррера Андраде. Вести с моря и суши" - читать интересную книгу автора

и полянам.
Взорвется лимонный запах, зарю обручивши с солнцем под пять
петушиных залпов.

Зеркальная лавка моря Море торгует вовсю зеркалами. Каждое
зеркало - жидкое пламя.
- Угодно квадратные вам зеркала? От водяной озеркаленной глыбы
их отпилила рыба-пила.
Может, желаете круглое зеркало? Только оно плавниками
исчеркано.
Солнечным зайчиком вспыхнул пучок сочных лучей под водой... -
Извините, это не зеркало, а осьминог.
Это вот зеркало подзамутила тина, а может, и темная туча;
туча - всего лишь летучая тина.
Зеркало для утонченного вкуса: здесь нарисованы рыба-пилот и с
голубым парашютом медуза.
В зеркале этом помадою алой густо накрасили губы кораллы.
- Море, к чему мне такие рисунки? Ты подари мне зеркальную
гладь с юным лицом утонувшего юнги.

Приветствие портов Человек Эквадора, погонщик вьючных
животных, земледелец на земле, раскрашенной двумя временами года,
продавец ракушек и бананов, на берегу, исписанном огнями и мечтами,
садовод, разводящий каучуковое дерево, и хозяин каноэ на реке
Амазонке, я тебе посылаю привет от портов, от пейзажей
производственной зоны.
Шоколадный Амстердам, лодки, как деревянные башмаки в
огородном канале, домики, разрисованные и чистые, как хорошо
воспитанные служанки, и воздух, большой знаток садоводства.
Гамбург, посахаренный снегом, с трубкой, засунутой в чехол Эльбы,
морской язык скрежещущих кранов и мореходная радость верфей -
основателей колоний.
Марсель с раскрашенными лодками цвета одежды цветных людей;
продавцы рыбы знают песни пяти частей света, и на столах топорщится
африканский ананас рядом с дыней-космополиткой, черные маслины и
подводная глубь, законсервированная в банках.
Поезда - акробаты на ночных отточенных мостах. Караван судов
пересекает водопад зари. И вот до самой середины неба Париж,
первейший человеческий порт; набережные Сены с книжными рыболовами;
Люксембургский сад - рай кормилиц; Эйфелева башня - жираф среди
башен.
Все поет во мне, когда слышу, что самолеты международной весны
пилят драгоценное дерево неба. Я на линии западных поездов занят
регистрацией мира: отмечаю в своем окошечке рождения и смерти
горизонтов, разжигаю в своей трубке границы перед библиотекой из
черепиц в селеньях и дрессирую цирк моей крови биением сердца
вселенной.

Завтрак вселенной Четыре часа голопузых делят на четыре куска
утро арбуза.