"Анна Андрианова. Рыбка в солнечной воде " - читать интересную книгу автора

театра.
Фома, ступив на царствие, привел за собой художника по костюмам Алену.
Совершенно было непонятно, сколько художнице лет, сорок или шестьдесят? Ее
лицо под нешуточным слоем грима походило бы на маску гейши, но огромные
пестрые банты на затылке, блондинистая, явно неродная коса до пояса сводили
это впечатление на нет. Немало поживший и поэтому несколько потрепанный
попугай - вот кого напоминала костюмерша. Лере, как, впрочем, и многим, не
очень нравились костюмы, которые она делала, но возражения не принимались.
Алена так смотрела на недовольных "с высоты" своих метра пятидесяти, что они
начинали чувствовать себя букашками, посмевшими учить Художника. В конце
концов Лера смирилась с творчеством Алены и стала относиться к примеркам как
к обязательной трудовой повинности. И тут однажды из-за стойки с костюмами
навстречу Лере беззвучно вылезла моль белая и взглянула на нее бесцветными
глазами... Лера даже содрогнулась.
А Света Коробкина улыбнулась медленной улыбкой, показав мелкие зубки, и
стало ясно - Алена это лишь цветочки. И в самом деле, Светочка оказалась
мастерицей на мелкие пакости, поэтому Лера старалась не терять бдительность.
Только вот каблук проглядела.

Лера сбежала от Мики днем, и теперь, в десять вечера, богиня Немезида
стояла на пороге ее квартиры, пылая негодованием и жаждой мщения.
- Как прошел спектакль? - Лера сделала жалкую попытку оттянуть
разбирательство и, конечно, потерпела фиаско.
- Нормально. Как всегда. И что, ты собираешься все так вот и оставить?
Эта сучка будет вредить, а ты благородно молчать? Еще и острить пытается -
"Фома подпилил"... Не выйдет! Я не стану слушать басни Стаса, что "так
везде". Толченое стекло в пудру тоже везде подсыпают? Между прочим, Невера в
гневе. Она сказала, что ты обязана была ей про стекло сообщить, и про
каблук! Она аж посинела из-за моего костюма: "Порча казенного имущества?!
Это недопустимо!"
Лера поежилась, представив проповедь Неверы перед труппой или чем-то
вроде собрания общественности. Ну зачем она рассказала все Стасу?
- Нет, ты прикинь, какая оперативность! Только-только я провела
прекрасный вечер со Стасом, и тут же следует ответная акция. - Мика
пристально взглянула в лицо Лере, но та пропустила последнюю фразу мимо
ушей. А как еще она должна была реагировать?
Мика, разрядив обойму, уселась с ногами на диван и оглядела более чем
скромную обстановку.
- Вот удивляюсь я на тебя, Гришина. При таких родителях, при муже, а
живешь... как даже не знаю кто. В театре чего только не треплют: и
загородный дом у тебя, и пентхаус, а тут убогая конура три на три и кучка
деревяшек.
Между прочим, Лера помнила времена, когда в эту конуру набивалась тьма
театрального народа, кто не помещался на диване усаживался на пол. И никому
не было тесно, неудобно, скучно. Но Митя, душа любой компании, стал больше
работать и уставать. "Щенячьи восторги и детский треп" его теперь
раздражали, и тусовка как-то сама собой быстро рассосалась. Только Мика не
дрогнула и продолжала наведываться в "нору", тем более что от театра было
рукой подать.
- Ну что, наш граф Дракула так и не объявился?