"Анна Андрианова. Рыбка в солнечной воде " - читать интересную книгу автора

- А я помню, что Сара сегодня свободна. Поэтому она должна приехать к
нам немедленно, ненавижу поздравлять по телефону. Слушай, а эта обезьянка
Дарвин, она, должно быть, прехорошенькая?
- Дорогой дядя, подойди к зеркалу, мысленно пририсуй себе волосы до
плеч - и получишь ее портрет. Да, только не забудь перед этим побриться.
- В таком случае я настаиваю на разговоре с Сарой! Не хочу флиртовать
со страшной, пусть даже бритой обезьяной. Я надеюсь...
Лере так и не суждено было узнать, на что именно надеется ее любимый
дядюшка, потому что в трубке послышался скрежет, потом какая-то возня,
сильно смахивающая на легкую схватку. Победитель определился очень быстро, и
голос Нины строго произнес Лере в ухо:
- Немедленно прекратите ваш балаган! Васька вон скачет, как бешеный, и
орет, что хочет страшную обезьяну! Лерка, мы все хотим тебя увидеть,
поздравить, расцеловать, именно это и собирался сказать твой бестолковый
болтливый дядюшка. Даром, что доктор наук. Все, никаких отговорок, мы тебя
ждем.
На этот раз Лера посмотрела на телефонную трубку с нежностью. Митька
был по-прежнему недоступен, но ее самый лучший в мире дядя, самые прекрасные
на свете мальчик Васька и его мама, вот они, почти рядом, и ждут ее, и
готовы утешить и развеселить. Обезьяна Дарвин быстро собралась и поехала.

Лера задержалась у витрины с игрушками, прикидывая, что бы такое купить
Ваське. Лично ей приглянулся плюшевый заяц, обнаживший в скептической улыбке
два длинных зуба. "Допрыгались мы с тобой?" - как будто спрашивал вислоухий
и смотрел на Леру грустными раскосыми глазами. Кого же он ей напомнил? И
вообще, Лера засомневалась, оценит ли ироничного зайца молодой человек трех
лет от роду? Что-то подсказывало ей, что зверь сидит в витрине давненько и
привык к таким вот сомнениям прохожих.
- Валерия, как хорошо, что я вас встретила!
У Леры была лишь секунда на то, чтобы прикинуться глухой и рвануть за
угол или броситься в магазин и попросить там политического убежища. А еще
можно было изобразить психически ненормальную или... В общем, выбор оказался
слишком велик, и в отпущенную секунду Лера не уложилась, поэтому обреченно
повернулась к Вере Марковне, директору их театра.
Впрочем, правильнее было сказать, что Вера Марковна была больше чем
директором, она была их всем. Это "все", как поговаривали, повидало на своем
веку не одно поколение режиссеров, каждого встретило и проводило, и теперь
Фома мог спокойно опереться на его (или ее?) опытную руководящую длань.
Главреж любил повторять слова, которые без зазрения совести слямзил у
Станиславского - "верю - не верю!". В театре давным-давно переиначили их на
более близкое и актуальное "Веру-не Веру!" и вот теперь Невера стояла перед
Лерой, нацелив на нее свои очки-линзы.
Лера нервно поправила волосы, когда поняла, что почти перестала дышать
под микроскопом ученого препаратора. Еще бы, решение театральных проблем
было для Неверы семечками, потому что она в совершенстве владела главной
наукой: как надо жить и как жить не надо. И было совершенно ясно, что сейчас
Невера готова обрушить все эти знания на Лерину голову. Несчастная неофитка
нервно переступила на месте и кашлянула.
- Да-да, - кивнула Невера, поняв все совершенно правильно, - нам с вами
надо серьезно поговорить, - и железные пальцы ухватили Леру за локоток.