"Иво Андрич. Письмо, датированное 1920 годом" - читать интересную книгу автора

традиции и религиозные верования. И также, как почва, по
которой мы ступаем, оказывает под воздействием тепла и
атмосферной влаги влияние на наши тела, определяя цвет нашей
кожи и внешний облик, - точно так интенсивная, невидимая,
подземная ненависть, которой пропитана вся жизнь боснийца,
незаметно, окольными путями проникает во все его поступки, даже
самые лучшие. Всюду в мире порок порождает ненависть, ибо порок
растрачивает, не возмещая, и разрушает, не создавая, но в
странах, подобных Боснии, даже достоинства часто говорят языком
порока, действуют его руками. У вас аскеты на основе своего
аскетизма приходят не к любви, а к ненависти, к сладострастию;
трезвенники питают ненависть к пьяницам, а в тех, кто пьет,
рождается убийственная ненависть ко всему миру. Верующие и
любящие смертельно ненавидят неверующих или тех, кто верует
иначе или любит по-другому. И, к сожалению, часто расходуют на
эту ненависть основной запас своей веры и любви. (Нигде не
встретишь столько озлобленных, мрачных лиц, как на богомолье, у
святых мест, в монастырях.) Угнетающие и эксплуатирующие бедных
вкладывают в эксплуатацию еще и ненависть, и это делает ее в
сто раз тяжелее и безобразнее, а те, кто терпит
несправедливость, мечтают о справедливости и о мести как о
взрыве такой силы, который вместе с гнусным угнетателем разнес
бы и угнетенных. Большинство из вас имеет обыкновение
приберегать ненависть для того, что поближе. Ваши обожаемые
святыни, как правило, находятся за тридевять земель, а предмет
вашего отвращения и ненависти - рядом, в том же городе, за
стеной вашего дворика. Ваша любовь не требует действия, в то
время как в ненависти вы весьма легко переходите к делу. И
землю свою родную вы любите жаркой любовью, но только
тремя-четырьмя различными способами, друг друга исключающими,
находящимися в смертельной вражде и без конца сталкивающимися
между собой.
В одном рассказе Мопассана дионисийское описание весны
заканчивается словами, что в такие дни следовало бы расклеивать
на углах объявления с таким текстом: "Французский гражданин,
весна идет, берегись любви!" Быть может, в Боснии следовало бы
предупреждать людей, чтобы они на каждом шагу, в каждой своей
мысли и в любом, самом возвышенном чувстве остерегались
ненависти, врожденной, бессознательной, эндемической ненависти.
Ибо этой отсталой и бедной стране, в которой, теснясь, живут
четыре разных религии, нужно в четыре раза больше любви,
взаимопонимания, терпимости, чем другим. В Боснии же, наоборот,
непонимание, время от времени переходящее в открытую вражду,
является чертой почти всех жителей. Пропасть между разными
религиями столь глубока, что преодолеть ее удается порой лишь
ненависти. Я знаю, мне на это ответят, и не без основания, что
в этом отношении заметен все же определенный прогресс, что идеи
девятнадцатого века и здесь сделали свое дело, а теперь, после
освобождения и объединения страны, дело пойдет намного лучше и
быстрее. Боюсь, что это не совсем так. (За последние несколько