"Иво Андрич. Рассказ о кмете Симане" - читать интересную книгу автора

- Это ты правильно говоришь, времена другие! На то воля божья! Но ты
ведь умный человек, Симан, и хорошо знаешь, что нет и не может быть такого
закона, по которому мое вдруг стало бы твоим.
Симан вскипает:
- Есть, Ибрага! Есть! Ведь твое когда-то было нашим, и только потом по
какому-то там закону стало вашим. Э-гей, а раз мое могло быть твоим, значит,
и то, что зовется твоим, может снова ко мне вернуться.
- Это ты, Симан, далеко зашел!
- А я могу сейчас куда захочу идти.
- Мо-о-жешь...
- Могу, Ибрага, еще как могу!
Замолчали. Каждый думает о своем. Симан - о том, что бы такое сказать
еще более грубое и обидное, но не этому Ибраге - его он сейчас ни во что не
ставит, да и, по совести говоря, не такой уж этот ага дурной человек, - а
всем агам на земле, всему миру, который, кажется ему, наблюдает сейчас за
этим извечным поединком. А Ибрага - о том, как бы уломать взбесившегося
мужика, чтоб тот дал набрать хоть две корзины слив: стыдно возвращаться
домой с пустыми руками. И он цедит слова сквозь зубы кротко и опасливо.
- Нет! - отвечает Симан. - Вот тебе сливы, залезай и ешь на здоровье,
сколько влезет, но с собой ни одной, даже червивой, не унесешь. Не дам! Хочу
посмотреть, как ты будешь возвращаться с пустыми руками оттуда, откуда
всегда с полными возвращался. Это утеха и для меня, и для душ всех моих
покойных родичей за четыре сотни лет.
Тут Симан захлебывается от переполняющей его гордости и замолкает.
Ибрага лишь крепче стискивает зубы и еле заметно протестующе машет рукой,
сопровождая этим жестом безмолвный внутренний диалог.
Снова наступает молчание. Ибрага смотрит прямо перед собой, а у Симана
все внутри кипит и бурлит, и он бросает вокруг беспокойные взгляды.
- Как же мы дальше жить будем, Симан? - нарушил молчание ага.
- Я - хорошо, а как ты - не знаю.
- Ну что же, храни тебя бог, а как быть со сливами?
- Со сливами? Как сказал, так и будет: было твое, да сплыло!
- Нельзя так, Симан, нельзя. Ты человек умный, тебе не нужно
объяснять...
- Ясное дело, не нужно. Но тебе я кое-что скажу, чтобы не тянуть
волынку. Так вот, четыре сотни лет вы на нас ездили, теперь мы на вас четыре
сотни лет поездим, а потом поговорим, кому на ком следующие четыре сотни лет
ездить. Ибрага не дослушал до конца. Встал и, не простившись, пошел к
подводам, стоявшим с работником поодаль, и они двинулись восвояси.
Пастбище, которое ага должен был пересечь, прежде чем скрыться с глаз
кмета, показалось ему бесконечным, - обратный путь был гораздо длиннее, хотя
сейчас дорога шла под гору. А Симан, глядя вслед аге, жалел, что так быстро
закончил разговор, доставлявший ему такое удовольствие. Ему представлялось,
что он выложил далеко не все, в голове роились невысказанные слова. Симан
потянулся, вздохнул полной грудью и, задержав в себе сладкий воздух, выдыхал
его медленно и звучно сквозь стиснутые зубы. Ему было обидно, что ага ушел:
есть ли смысл в богатстве и силе, если некому их показать?!
Той осенью Симан так и не отдал аге ни трети зерна, ни половины овощей,
фруктов и сена, как предписывали закон и обычай, которых он никогда до тех
пор не нарушал.