"Алексей Андреев. Охота на крыс ("Перевал странников" #2)" - читать интересную книгу автора

хохочущего под муками удальца. Надменные греки и гордые короли франков
менялись в лице и лишь в страхе передергивали плечами при одном упоминании
о русах и казаках:
- Это же варвары! Скифы! Дикари! Степные ханы делали из черепов русов
чаши, желая, чтобы сила и мужество убитых перешли к ним. Но разве есть в
мире сила, способная пересилить русскую силу!...

Тело мое белое, сердце мое смелое,
Скоро его вороны на части расклюют!
Не горюй, мамаша, что взяла не наша,
Скоро ли подстрелят, - да когда еще убьют...

Задумавшись, сидел у костра ведьмак Бронеслав, песней поминая своих
дружинников, павших под мечами слуг Мерлина. Первая седина тронула его
виски после последнего боя с околдованными разбойниками, и одного за другим
поминал сотник души своих ратников, ушедших в Горькие Земли. Не просили
пощады ведьмаки-дружинники и умирали за други своя. В проблесках пламени
костра видел сотник погребальный огонь, снова звучали слова погребальной
песни-прощания.
Наконец Бронеслав расправил плечи и, гоня непрошеную грусть, начал во
весь голос подпевать своим спутникам. Казалось, вся мощь чар Черного Леса
влилась в старинный напев. Ночной ветер ударил вихрем, взметнул пламя в
небеса. И веселый хмель разлился по жилам путников. Хмель ветра, степи и
воли. Голова шла кругом от этого хмеля, казалось, что сам ветер мягко
нашептывает:
- Пока мы живы, не будет пощады врагу. И нет нам разницы, сколько
вражин перед нами. Кто из них сможет устоять перед русской силой?
Веселье щедро расплескалось под звездным небом, пламя костра заплясало
под напевный ритм последнего припева, прозвучавшего весело и бешено:

Ой, любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить,
С нашим атаманом не приходится тужить...

Высоко в небе над курганом вились ночные птицы. Долго в эту ночь не
смолкали над курганом казацкие песни, то бесшабашно веселые, то
щемяще-грустные.
Утро следующего дня ничем не отличалось, но ближе к полудню Карим-Те с
Бронеславом неожиданно встревожились. Рогволд, ехавший с Кетрин колено к
колену и наслаждавшийся этим, не сразу заметил неладное. Никогда еще русу
не было так хорошо оттого, что девушка просто едет с ним рядом. Пусть к ней
снова вернулась ее обычная неразговорчивость, но Рогволд помнил вчерашний
вечер и глаза атаманши, горящие живым, радостным огнем горячего сердца.
Но все когда-нибудь кончается. Ведьмак и нганга перебросились
несколькими отрывистыми словами, и свист Бронеслава заставил путников
остановиться. Урук моментально соскочил с коня и, обнажив мечи, замер,
пытаясь понять, где скрывается враг.
Но против врага, которого почуяли ведьмак и нганга, мечи орка были
бессильны. Первые же слова Карим-Те заставили Урука убрать мечи в ножны и
вновь вскочить в седло. На памяти Рогволда так сноровисто орк в седле еще