"Алексей Андреев. Магия и культура в науке управления" - читать интересную книгу автора

привычным) существование другого лица ("он"), которое думает внутри меня и
приводит меня сначала к сомнению, что это именно "я", которое мыслит.
Декарт полагал, что на вопрос Монтеня: "Что я знаю?" (с которого и
начался весь спор) - он может ответить: "Я мыслю, следовательно, я
существую". Остроумно возражая Декарту, Руссо в свою очередь спрашивает:
"Что есть я?"".23
Итак, в чем же методологическая погрешность Леви-Стросса? На мой
взгляд, в том, что, говоря о гуманитарных науках, он видит только привычный
образ этнологического исследования:
антрополог или этнограф едет к каким-то другим людям и иссле-
23 Там же. - С. 22-23.
дует их. Тогда вопрос о возможности постановки эксперимента в работе
такого ученого непроизвольно превращается в вопрос о возможности
экспериментировать над другими людьми. Тут наша гуманность или, иными
словами, сущность гуманитария, приходит в возмущение и громко заявляет нет
экспериментам!
Но если быть последовательным, то, заявив, что методологические основы
антропологии даны Руссо, следовало вопрос о гуманитарных экспериментах и
решать в том ключе, который заявлен.
Иначе говоря, теперь уже возвращаясь к требованиям Бэкона о методе
научного исследования, прежде чем приступать к опытам, стоило заявить цель
своего исследования. И она, как это:
прямо следует из всего вышеизложенного, - Познать себя. Еще точнее,
познать себя сквозь иные культуры.
В таком случае речь идет не об экспериментировании над другими людьми,
а об опытном изучении себя с помощью иных культур. Стоит ли ставить вопрос о
допустимости и возможности подобных экспериментов? Думаю, ответ дал сам
Стросс, процитировав рассказ Руссо о том, как он ставил эксперименты над
собой.
Вот таким должен быть, на мой взгляд, ответ на вопрос о
методологических основаниях эксперимента в гуманитарных науках вообще и в
культурно-исторической психологии в частности.

Глава 4. Постановка экспериментов. Артель

Повторю еще раз: несмотря на определенное убеждение антропологов и
культурологов, что эксперимент - это орудие исключительно естественных наук,
он вполне доступен и гуманитариям.
И когда мы как прикладные культурно-исторические психологи изучаем
какую-то культуру, скажем, ту же культуру мазыков, мы определяем ее для себя
как народный быт. И тогда для проведения исследования достаточно лишь
воссоздать этот быт таким, каким он рисуется нам по имеющимся источникам, и
прожить в нем какой-то отрезок жизни. Какой? А такой, какой будет
достаточным, чтобы достичь поставленной перед исследованием цели.
Так, для изучения производственной культуры русских мы в виде
эксперимента воссоздали семейный быт большой семьи в большом деревенском
доме на юге Костромской области. В большом доме предполагается наличие
нескольких семей, во главе которых стоят Большак и Большуха - дед и бабка,
старшие в роду. Дед этот - Хозяин. Соответственно, с ними проживают
несколько неотделившихся сыновей с семьями.