"Алексей Андреев. Среднерусские истории" - читать интересную книгу автора

печального события пока не наступила. Но неизбежно должна была наступить в
следующем месяце, ровно через тридцать календарных дней.
И еще Юля подумала, что, видимо, совсем уже Аникеева на почве
отсутствия мужика с дуба рухнула и крышей зашлась, если такие бумаги лепит,
после чего окончательно поняла, что Аникеева здесь все-таки не при чем.
И с испугом уставилась на незнакомца. Ей вдруг показалось, что он
сейчас и ей что-нибудь подобное предъявит.
А незнакомец, словно прочитав ее мысли, отрицающе мотнул головой.
И тут же получил дубинкой по плечу.
- Ты... гнида... что это... издеваешься? - задыхаясь и весь трясясь,
прошипел Козленков. - Да я тя ща урою!
- Ты же сам просил, - с укором сказал незнакомец.
И вдруг выпрямился. И черты лица его внезапно заняли каждая свое место.
И лицо это действительно оказалось красивым. Таким, что Юля тихо ахнула. И
над лысиной в лучах солнца будто бы возникло некое легкое сияние. Во всяком
случае, так показалось Юле. А что уж там показалось Козленкову - кто его
знает, трудно даже предположить, но зашелся он от всего этого окончательно.
В полном самозабвении, брызгая слюной и нечленораздельными словами,
среди которых можно было отчетливо разобрать только "я" и "ты", он принялся
избивать дубинкой незнакомца. Избивать так, словно шел к этому моменту всю
свою жизнь. И вот пришел.
А незнакомец молча шатался под градом его ударов, не делая никаких
попыток ни убежать, ни защититься, ни хотя бы прикрыться руками. И лишь
когда особо подлый удар заставил его упасть на асфальт, он произнес, вновь
обращаясь непонятно к кому наверху:
- Ну я же говорил.
После чего свернулся клубком, прикрыл глаза и затих.
Далее все развивалось стремительно.
Козленков стал месить лежащее тело ногами. Юля обхватила лейтенанта
сзади, пытаясь оттащить. На площадь вынеслась черная машина, притормозила,
опасливо обогнула по широкой дуге увиденный беспорядок и подкатила к дверям
мэрии. Распахнулась задняя дверца, и мэр удивительно проворно для своей
комплекции юркнул в здание. Машина тут же умчалась, а вместо нее на площади
появился Юлин сожитель Василий. Увидев вцепившуюся в Козленкова Юлю, он
взревел: "Ты еще и с ментом поганым?!" - и на рысях устремился к ним. Юля
этот крик услышала, обернулась и успела от Козленкова отскочить. А вот
милиционер ничего не услышал, так как в этот момент у него опять заверещала
рация - майор требовал отчета: что там за беспорядки, на которые жалуется
мэр? И Козленков уже начал что-то сумбурно ему отвечать, когда на него с
тыла налетел Василий. С разгона, не останавливаясь, он отвесил милиционеру
такого сокрушительного пенделя, что тщедушный Козленков взмыл серым вороном
над площадью, перелетел через окровавленного незнакомца, кувыркнулся и
врезался в асфальт сначала фуражкой, а потом и головой. А Василий, в миг
осознав, чтГi натворил и во что это может для него вылиться, поспешно
повернулся и в том же темпе покинул площадь. По пути, правда, успев подбить
Юле и второй глаз - для фиксации еще одного ее прегрешения, ну и для
симметрии тоже.
И вновь на площади остались четверо: по-прежнему пылко устремленный к
ресторации памятник; Козленков, который, очнувшись минут через десять,
ничего не сможет вспомнить и лишь тупо посмотрит на зажатый в кулаке обрывок