"Алексей Андреев. Среднерусские истории" - читать интересную книгу автораведать до сего момента не ведали. И если бы померли уходимцы как-то сами
собой - от болезни там какой или бескормицы, или пусть даже из чувства оголтелого протеста - это было б нормально, всех, как говорится, ждет, никто бы из кабинетов не возражал. Ну, сактировали бы их, вычеркнули, откуда положено, да и хрен с ними, бабы еще нарожают. А в самом крайнем случае, если и баб живородящих количество сильно приуменьшится и совсем уж пойдет недород, можно и азиатов каких-нибудь бесправных пригласить, чтоб обеспечивали за пищу и кров дальнейшее процветание. Но когда вот так вот - в леса без всякого спросу уходить, таиться там, не давать свой паршивой шерсти клок, да еще, не приведи Господь, о чем-то думать, чего-то там себе замышлять - нет, это, что ни говори, уже какая-то анархия получается. Потому-то, наверное, и неуютно стало некоторым кабинетным сидельцам от такого неподконтрольного исхода. И еще, возможно, почему-то. Например, от смутных ощущений. Словно приоткрыли в затхлой комнате где-то незаметную дверцу и потянуло вдруг оттуда сквознячком - легким таким, ненавязчивым, почти неощутимым и позабыто свежим. И знаешь ведь вроде, что никогда уж тебе этой дверцы не найти, что путь тебе туда давно заказан, да и с приплатой этого не надо, одно только беспокойство сулит и раздражение, и никаких конкретных выгод, ан все равно в глубине-то манит хоть одним глазком глянуть - чего там, зачем и как обстоит? Из любопытства, может, из чистого глянуть, а может, и потому, что все мы, конечно, люди, даже и те, кто сильно внутри обезобразился... Одним словом, странные какие-то круги пошли от всей этой истории, странные и пока непонятные. Как, впрочем, если подумать, странно и непонятно и должно быть все, что имеет отношение к далекому, бездонному, непостижимому История четвертая, обыденная, произошла в родильном отделении нашей больницы, где вдруг взял и родился младенец Павлик. То есть не совсем, конечно, вдруг - все, что с точки зрения природы для рождения требуется, в его случае тоже соблюдено было. И зачатие произошло, как же без этого, и беременность протекала положенные девять месяцев. Ну разве что дня на два-на семь меньше, но это уже не принципиально - природа к таким мелочам обычно не придирается. Принципиально другое - никто снаружи Павлика не ждал. А он, нате вам, вылез. Причем вылез совершенно здоровым. Что по нашим довольно, пардон, засранным во всех отношениях временам - факт весьма удивительный. А в случае с Павликом - удивительный особенно. Почему-то повезло ему так. А вот в другом не повезло - вылез он фактически сиротой. Нет, формально родители у него были. Как же без них? И мама, и даже папа. Вот только Павлик был им совсем не нужен. Мешал он им. Их главному на тот период делу, с таким трудом найденному в ходе совместной семейной жизни. Павлик в это их главное дело ну никак не вписывался. Ни с какого бока. Ни с правого, ни с левого, ни посередине. Не было ему там места. В принципе, он и родиться-то не должен был. Буквально по всему был не должен. А взял и родился. Да еще и здоровым. Даже как-то странно это у него получилось. Ведь главное дело его папы и мамы здоровью ребенка ну никак не могло способствовать. Уж скорее наоборот - способствовать должно было всяческим |
|
|